Остров пропавших девушек

Марвуд Алекс

Джемма берет бокал, выпивает залпом, кривится, потому что не любит шампанское.

— Все хорошо?

— Конечно, — отвечает Джемма, но обсуждать ей это совсем не хочется и она решает отшутиться. Пародируя акцент кокни, комментирует: — Он настоящий джентльмен, кроме шуток.

Нынешней ночью она усвоила две истины. Во-первых, член — он и есть член, а когда его обладатель лежит на спине, то брюхо становится гораздо меньше. А во-вторых, закрыв глаза, можно сделать очень и очень многое.

— Слушай, а это же русский

дом, да? — спрашивает она.

Сара кивает.

— Тогда здесь наверняка есть чертова водка.

К ним, вся сияя, подходит Джулия.

— Я слышала, ты осчастливила нашего Мориса, — произносит она, — можешь считать, что один фанат у тебя здесь уже есть.

— Сплошное удовольствие и никакой рутины, — отвечает Джемма.

В ней уже три шота водки, да и таблетка экстази оказалась на удивление сильной.

— Тогда могу сказать, что тебя ждет блестящее будущее, — продолжает Джулия.

— В школе мне говорили другое, — усмехается Джемма.

Джулия тоже смеется, дружески похлопывает ее по плечу и добавляет:

— Ой, эти школы. Там учат не всему.

— А еще водка есть? — спрашивает Джемма.

— Может, тебе лучше немного притормозить? — отвечает Джулия.

— Ну ладно. — Она ждет, пока Джулия уйдет, и берет еще шот. * * *

В два часа ночи, спотыкаясь на каблуках, Джемма врезается в медведя.

— Упс! — Она дружелюбно гладит его по груди, затем обнимает, закатывается хохотом и орет: — Ах, Морис, ты меня спас!

Рядом с ней вновь появляется Джулия и один из крепышей в серых костюмах, которых расставили по всему дому следить за порядком. Поддерживая с обеих сторон, они выводят ее в вестибюль и усаживают в кресло.

— Джемме, надо полагать, пора вызвать такси, — говорит Джулия.

— У меня нет наличных, — бормочет она.

— Не страшно, — отвечает наставница, — я за тебя заплачу.

Поездку она совершенно не помнит. Лишь без конца мелькающие за окном огни и все больше подкатывающая к горлу тошнота.

— Надеюсь, ты не заблюешь мне салон, — произносит водитель, — иначе тебе придется выложить сверху еще две сотни за чистку.

Ее заработок за ночь.

— Не-не, командир, все будет окей, — отвечает она, — я сдержусь.

— Если что, дай мне знать, чтобы я притормозил, — отвечает он.

Но Джемма засыпает и открывает глаза, только когда он ее будит.

— Где я? — Она чувствует себя пьяной и сонной. Потому что так и есть.

— Конец Торнбери-роуд, — отвечает он, — ты велела высадить тебя здесь.

Она выглядывает в окошко. А когда усилием воли все же фокусирует взгляд, видит, что машина и правда стоит на ее улице. Туфли валяются в салоне машины. Она наклоняется их поднять, но никак не может нащупать. Наконец водитель сам их хватает и всовывает ей в руки. После чего помогает выйти из машины и ждет, пока она, прислонившись к дверце и пытаясь сохранять равновесие, их наденет.

—

Домой-то хоть доберешься? — спрашивает он.

— Конеш, — отвечает она. — Тут рядом.

Когда машина уезжает, Джемма делает два шага вперед, три в сторону и просыпается, замерзшая и немного занемевшая, у ограды дома номер семнадцать.

— Твою мать, — говорит она. — Хрень собачья.

Но туфли все еще на ней, уже неплохо.

После сна она чувствует себя немного лучше. За каких-то пять минут она проходит полтора десятка домов, кое-как отпирает замок своего собственного и на цыпочках переступает порог. Внутри царят тишина и мрак. Она уже решает, что вышла сухой из воды, но, толкнув дверь своей комнаты, видит, что в ее кровати, чуть похрапывая и уронив на ковер телефон, спит мать.

38

У Сары косметики целый ворох. И не какая-то дешевка, а «Шисейдо», «МАК», «Урбан Дикей», «Шанель», «Диор». Не поделки никому не известных брендов, которые Джемма покупает в супермаркете.

— Ты даже не представляешь, насколько они лучше, — говорит ее подруга, брызгаясь парфюмом от Тьерри Мюглера. — Нет, я серьезно. Тебе непременно надо выбросить все это дерьмо и купить что-нибудь получше.

Джемме не хочется это делать. Забавно, что человек берет с собой, когда убегает в спешке. Вся ее жизнь и вещи, которые ей дороже всего, в одном-единственном чемодане. Она не без удивления смотрит на то, что покидала в него за десять минут сборов, когда мать ушла на работу.

Вещи, которые она забыла: трусы, зубная щетка, удобная домашняя одежда, в которой остальные девочки расхаживают в свободное от работы время (здесь тебе не рай, где женщины разгуливают в коротеньком сексуальном бельишке, о котором так грезят мужики).

Вещи, которые она оставила сознательно: семейные фотографии, айфон (купит себе предоплаченный мобильник при первой возможности), ключи от дома.

Глядя на косметику Сары, Джемма гадает, как же ей удастся наверстать. Большей частью все это стоит минимум двадцать фунтов за штуку. В ее собственной коллекции косметика такого уровня — либо подарок на день рождения, либо то, что осело в карманах во время прогулок по универмагам.

— Это довольно затратно… — с сомнением говорит она.

— Да на что еще тратить! — отвечает на это Сара.

Да, но. У нее в кошельке только двести фунтов, заработанные на той вечеринке, — теперь не такая уж и большая сумма, если учесть, каким образом их ей пришлось заработать. Джулия обещала завести ей банковский счет, но когда он у нее появится, то пустой.

— Мне придется ходить на вечеринки куда чаще, — говорит она.

Сара смеется.

— Не думаю, что это будет проблемой. А, и теперь, когда ты прекратила по-дурацки жеманиться, сразу заметишь, как вырастут гонорары. Реально.

— В самом деле? — Сердце в груди Джеммы пропускает удар.