Остров Пряностей
Шрифт:
— Так, ваше почтенство, седмицы не продержится, две от силы. Гниёт тут всё, как… — сплюнул он, вполне наглядно демонстрируя как всё гниёт. — А камень просто уйдёт, топь.
— С камнем понятно. Не завязнем в пути?
— Нет, ваше почтенство. Корни остались и мох с папоротником. Хотя идти неприятно, — признал он.
— Да, у меня аркубулюс… испачкался, — понятливо покивал я.
— А вот в сезон дождей — совсем беда. Сплошное болото, сверху заливает. Даже летунам из уважаемых владеющих и то несладко, — начал рассказывать Роб.
И, в целом, подтвердил мои данные: в три месяца дождливого сезона перемещение на Пряном между поселениями осуществляется только по рекам. Ну и всякие истории
— СТОП!!! — заревел я, на что рубщики остановились, вопросительно уставившись на меня. — Отходим, назад.
— Почт…
— Молча, — негромко сообщил я, пятясь аркубулюсом.
И меня напрягло не ощущение зверя или нави. Меня напрягло… пустое место. Здоровое, явно чешущее нам на встречу пустое место. И я, кажется, знаю, что это за гадость. И хорошо, что Лидари мне про него рассказала.
— Вот не могло всё гладко пройти?! — досадливо и негромко пробормотал я себе под нос. — Хотя, может — пронесёт…
Но не пронесло: учуенная духами «пустота» явно ускорилась и двигалась в нашем направлении. Так что я вздохнул, стал оборачиваться и прикидывать, как эту тварь убивать, чтоб мне ничего за это не было.
13. Волк позорный
Вообще, над способами и методами убиения твари я думал с тех пор, как мне про неё рассказала Рома. И, кстати, не только в раскладе «закидать мясом с колюще-режущим оружием», хотя этот вариант наиболее приоритетный и наименее геморройный. Проблема в том, что достаточного количества «мяса», а точнее, обязанных всякими там присягами и прочим «положить жисть и не попустить!» — в округе было прискорбно мало. Кроме того, мальчишек ещё и чисто по-человечески жалко. Понятно, что себя жальче, но в текущем раскладе от десятка ратников вот вообще никакого толку, они зверюгу даже не задержат на ощутимое время.
«Думаешь, он?» — отэмоционировал Потап. — «Я ничего не чувствую»
— Потому и думаю, что он, даже уверен в этом, — ответил я.
В ответ от Потапа пошёл поток усиливающей и увеличивающей меня энергии, но на определённом этапе я отэмоционировал, что хватит.
«Хм-м-м?»
— У меня есть задумка, скорее всего — сработает. Он же — просто зверь, Потап.
«Хр-р-р… ну, попробуй», — задумчиво протянул топтыгин.
А «пустота» всё приближалась, и до нас стал доноситься треск, и даже по топкой почве шла дрожь. И да, тот самый, описанный Ромой: здоровый как сволочь, хищный и зубастый слон. Основное сволочное качество которого (помимо здоровость, злобности, хищности и зубастости) была резистентность к магии.
То есть, например, те самые беролачьи когти мне с этим противником не помогут, вот вообще. Максимум, что это будет — это удар не самыми крупными медвежьими когтями по слоновьей шкуре. Может, даже и пробьёт, но слоняра на такие «повреждения» будет чихать, всеми соплями из своего хобота за раз. Магия — не подействует. Потап, проявившийся в яви… хрен знает. Моя надежда на «ощущение души» в мире мёртвых с треском провалилась: именно «пустота», и в яви, и нави. Что, учитывая навок — в общем-то, тоже объяснимо.
Но, если мой мудрый план не сработает — тогда пусть топтыгин «защищает», как обещал, по крайней мере — пробует. Не поможет и это — драпаю, а ратникам скажу, чтобы разбегались врассыпную. Так у кого-то из них будет надежда на спасение. А я топтаться слонами даже за оплаченных клиентов не буду, не говоря о временных подчинённых.
«Железный медведь» — напомнил Потап.
— Не думаю, что огонь жаба поможет…
«У медведя — зубы и когти из железа. Он и отвлечь сможет, пока ты этого носатого будешь ковырять» — разумно отэмоционировал мохнатый. — «Кабан-переросток!» — припечатал топтыгин слоняру, а я аж фыркнул: и вправду есть
В итоге: аркубулюс прогнул спину, а я встал на неё, готовясь к прыжку и вооружившись: в отличие от когтей, которые были острыми за счёт колдовства-магии, тесак был именно остро заточенным куском металла. Да и под лапы, спасибо мастеру Любиму, прекрасно подходил.
Тем временем слоняра дотопал до зоны видимости. Не слишком прямой — лианы, папоротники и ветки, но как слоняра идентифицировался однозначно. Хотя, естественно, от известного мне слоновьего вида ощутимо отличался: уши небольшие, да и голова с челюстью искажены пропорциями: нижняя челюсть тяжёлая, выходила далеко вперёд и полностью не смыкалась с верхней. Очевидно её острыми зубищами хищный слоняра срезал плоть с поверженной добычи. Не оружие, в общем, но и без неё у слоняры хватало способов добычу «повергнуть». Уставился он в щели деревьев на нашу компанию злобными глазками, прижал хобот ко лбу (то ли чтоб не мешался, то ли «позиция для атаки», чёрт знает, а может, и то, и то). И молча, хрустя растительностью, рванул к нам.
А я, как только морда этой пакости стала более или менее различима, выхватил револьвер и выпустил все шесть пуль, стараясь попасть в злобные глазёнки. На успех особо не рассчитывал: духи-заклинания, теоретически, могли сработать, но при ОЧЕНЬ большом везении. Но, при этом, хоть кожу слоняры пули не пробили, да и в глазёнки не попали, простая масса попавших пуль отвесила морде зверя ощутимую плюху. Слегка дизориенировало, притормозило на миг — что уже хорошо. Аркубулюс же, одновременно с тем, как я открыл огонь, начал плавно ускоряться, не качая меня. И, убирая револьвер в кобуру (а скорозарядники надо будет перезарядить, кстати), я с силой оттолкнулся от спины железного медведя. Подправил свой прыжок об лианы и вцепился когтями нижних лап в загривок слоняры. И тут же пришлось хватать хобот: реакция у зверя оказалась отменной, ну или удар себя хоботом по загривку-спине — естественный рефлекс на появление там чего-то. Но я-беролак хобот удержал: зверь не был негатором «вообще», а только нивелировал магию в пределах своей шкуры. И, пока аркубулюс пыхал отвлекающим огнём и скакал перед слонярой, я со всей дури ударил тесаком по загривку. Ни черта я серьёзный повреждений не нанёс: слоновья шкура была действительно слоновьей. Но прорезал её, на что и рассчитывал, после чего тут же запустил в разрез лапу, пригнувшись.
— Есть! — мысленно порадовался я.
«Хр-р-р-р», — довольно рыкнул Потап с оттенком нетерпения.
На тему, что хватит мне ликовать, надо дело делать. Ну я и сделал: запустил пяток духов-заклинаний в недра слоняры. Потому что, как я и надеялся, защищённым-невосприимчивым к магии объектом была именно шкура. А под ней слоняра был зверь как зверь, так что за полминуты духи-заклинания устроили ему инсульт, инфаркт, заворот кишок и прочие прелести. Кстати, что интересно, шкура именно «маскировала» слоняру в нави: духи, оказавшиеся внутри, не лишились связи с миром мёртвых и не развеялись, хотя подпитка от меня была только в момент формирования приказа.
В общем, через полминуты после вспрыгивания на слоняру, моей единственной задачей было не навернуться с рушащейся туши: как-то несолидно выйдет: летящий кувырком Потапыч. И с этой задачей я блестяще справился, правда, с сожалением разглядывал заляпанное кровищщей шмотьё: она же ещё засохнет, подлая, коркой стянется…
Ну а ратники с Робом во главе затеяли овацию. Даже, по-моему, просили повторить на бис, но это я проигнорировал: мне и одного раза с головой хватило. Потап, судя по ощущениям, внимательно «внюхивался» в дохлого слоняру, пытаясь понять, как тот работал. Ну а я поманил Роба.