Остров Пряностей

Cyberdawn

Ну а после потопали мы с Миркой в сторону центральной площади. Там, судя по рассказам Гана, творилась основная часть мероприятия, да и потоки нарядных прохожих эти слова подтверждали.

На площади оказалось чертовски людно. Тут же к аттракциону невиданной щедрости приобщались жрецы пантеона: судя по тому, что я видел, раздавали религиозный опиум страждущим, ну и решали какие-то вопросы обратившихся. Скорее всего, по мелочи, но тоже даром.

А помимо жрецов, были несколько крупных костров, в которых с улюлюканьем сжигали неких идолищ неустановленный поганости. Очень уж быстро идолища обгорали в кострах, так что вопрос их поганости визуально было не

установить.

Хотя какой-то дедок навеселе, попавшийся любознательному мне, заверил, что идолища поганые до предела:

— Эшо, пошенейший, шимфол нафи поханой, салпыть, — шамкал, дыша ромовым перегаром, источник информации. — Шжихаем, сталпыть, штоп в новом готу нафи поханой поменьше пыло.

Насколько сжигание соломенных идолищ влияло на популяцию нави — не установлено, да и чёрт с ним. Кроме того, на кострах (видно, чтоб не пропадало) поджаривали туши, фрукты и хлеб на палочках.

Стояло несколько бочек с вином и пивом, ну и какие-то лабухи, причём не одной компанией (площадь-то большая), наяривали всякие плясовые. Народ под это наяривание выплясывал, и тут Мирка, прижавшись к моей лапе всем телом, выдала:

— Почтенный господин, а вы… — и замолчала, глазами жалобно лупая и бросая взгляды на танцпол.

Это, видно, подметила, как я непроизвольно нижней лапой такт отбиваю: чисто михолапья привычка, уважал этот балбес рукодрыжество и ногомашество. Ну… ладно уж, решил я, подхватывая Мирку за талию и таща в танцевальный круг.

И, для начала, на нас были всякие зырки, не слишком одобрительные. Дело в том, что Мирка, как бы — не «идеал красоты», а «немощь малахольная», как злобно прошипела какая-то жирная тётка, с сиськами до пояса и жопой до коленей. Вдобавок — ошейник, указывающий на её статус. Запретов вроде и нет, но общественность «не одобряла». Правда, не одобряла она до встречи со мной и моим радостным оскалом глазами: после этого общественность предпочитала заниматься своими делами, засунув неодобрение подальше, от греха.

Но это было для начала. А потом… ну и я как-то разошёлся, даже обернулся, почти незаметно для себя. И Мирка, блестя глазищами в свете костров, затеяла прямо акробатическое представление под музыку. И обвивалась вокруг меня, и колесом ходила: в общем, вместо недовольных взглядов вокруг нас образовалось этакое кольцо свободного места, на периметре которого приплясывали на месте, с интересом смотря за представлением, отдыхающие.

Ну, как-то… в общем, интересно и задороно вышло. И лабухи «подбавили», так что кружились и подпрыгивали мы с Миркой не «напоказ», а для себя, в удовольствие. И, на удивление, приятно выходило. Правда, одна вещь меня… ну скажем так, заставила взять свои эмоции в руки в танцевальном угаре.

Дело в том, что в такт музыке я время от времени я девицу подкидывал вверх. И даже ловил после этого. А Мирка в воздухе выделывала всякие фортеля: довольно необычное и залипательное зрелище. И вот, в один подброс, девица фактически схватила себя за ноги, вращаясь в полёте этаким кольцом.

И на мгновение в этом составленном из её тела кольце оказалась жёлтая луна, поливающая Пряный своим ехидным светом. И в момент, когда Мирка с моей точки зрения «обернулась» вокруг этого спутника, луна мне ехидно… подмигнула. Можно было бы списать на хреновое медвежье зрение, но смотрел я через привычный монокль и разглядел (да и запомнил) этот момент очень отчётливо. Несмотря на отсутствие направленного внимания, луна именно подмигнула, как этакий ехидный глаз. Причём тени повели себя соответствующим образом. То есть не воображение, а некий (ни

хрена не понятный) объективный факт.

Частично я на этот подозрительный факт махнул рукой: дотанцевали, я даже пива (дрянного) глотнул, а Мирка хрен знает какого вина. Но вот после этого я решительно направился в Запазуху. Торчать под этим жёлтым буркалом становилось неуютно и некомфортно.

Впрочем разошедшаяся и довольная горничная мне устроила такую ночь, что я даже стал за её здоровье опасаться. Да и вопросы появились, на тему — откуда столько сил? Хотя на адреналине и не такое бывает, сам я никаких гадостей не чувствовал. А мысленно обращаться к Потапу в процессе длительного и разнообразного коитуса, с вопросом: а не чувствует ли он в трахаемом (и трахающем) теле Шута или ещё какую-нибудь постороннюю сучность… На такое я пока пойти не могу — и точка.

Около полудня девчонка всё же вырубилась, засопела в две дырки и мордашку имела довольно-удовлетворённую даже во сне. А я довольно потянулся, мысленно махнул лапой на всякое непонятное, хотел было заснуть, как в дверь заскреблось.

— Кому не спится в… день глухую? — недовольно и негромко пробурчал я себе под нос, чтобы не будить горничную.

Но — скреблись, чтоб этого скребуна. Так что поднялся, не став одеваться (ибо нехрен!), и высунул недовольную морду в распахнутую дверь.

— Ну?! — очень вежливо, потому что без ругани, произнёс я.

Одновременно встряхиваясь и задумываясь. Дело в том, что за дверью был явно не выспавшийся Ган. Но это нормально, хотя тот момент, что он скребётся, а не отсыпается, и ещё мне спать мешает — нетипичен. Так вот, дело в том, что причина нетипичности стояла немного в отдалении. Нянька-надсмотрщица Лидарёныша, Олра Лидари собственной персоной. Стояла в сторонке, с поднятой бровью рассматривала мое прекрасное обнажённое тело. Я на секунду было задумался, а не повилять ли мне задом-передом для полноты картины и обзора, но решил, что нафиг: у меня даже труселей не было, денюжку и ценности пихать некуда (а куда есть — я категорически не согласен!). А без денюжки услаждать Лидари стриптизом я не намерен. Да и за деньги — тоже, встряхнулся я, надел привычный оскал, подавил зевоту и вторично поинтересовался:

— Спрашиваю ещё раз: ну? — произнёс я. — Здороваться — не буду. Вы, уважаемые, меня разбудили, — после чего я душераздирающе зевнул, перестав сдерживаться.

Ган на этом сделал извиняющийся жест, слегка кивнув на Лидари.

— И я хочу знать: какого лешего?

— Ряд, видом Михайло, — наконец, развёзла пасть Лидари, оторвавшись от разглядывания меня. — Одевайся и спускайся, жду тебя в едальне.

Развернулась и утопала. А я, с трудом не бурча в голос, накинул шатны и сорочку, да и завалился в пустую, кроме Лидарихи, едальню. Где меня поджидал пусть дрянной, но но кофе, даже с плашкой мёда, что меня в малой степени со сволочизмом ситуации смирило.

— Надо сопроводить караван, видом.

— До какого владения? — мысленно вздохнул я — была надежда, что «пронесёт».

— Не до владения. До места встречи.

И начала Лидари трындеть, а я фигеть. Дело в том, что предстоял поход в сердце острова, не во владения данников, а в «нейтральную территорию». Причём сама Олра тоже с этим караваном идёт. Единственное, что хорошо, так это то, что большая часть маршрута пройдёт по реке, то есть в идеале — успеем до сезона дождей. И путь не по реке — день туда, день обратно, примерно. На кой идёт этот караван, для чего — Лидари не говорила. Типа «надо». И «надо» быть у порта Рачительного на рассвете завтра.