Остров Пряностей

Cyberdawn

Хрюшка на это аж почернела, нос из курносого задрался в пятак, показались клычки.

— А по нраву, небось, рыжая дохлятина?!! — прорычала она, отбросив копытом кусок земли с травой.

— Именно, — совершенно спокойно кивнул я. — При этом возможность убедить меня взять тебя в свой род, у тебя была, — слегка покривил я душой. — Я предложил тебе стать любовниками, узнать друг друга. Тогда и не на слишком любезную мне внешность, при других достоинствах, я бы мог не обращать внимания. Но ты — отказалась, ссылаясь на «высокие чувства». Которые зародились, несомненно, когда ты в страхе подставила мне брюхо на поединке, — криво усмехнулся я. — Но всё это — наши с тобой вопросы, рода Капросов не касающиеся. Вот только вдобавок к нашему неприятному знакомству — именно твой род нанёс мне оскорбление. Не ведаю, по твоим словам, либо

Щебур сам посчитал возможным решать, не спросив, за меня. За видома, Потапыча!!! — последнее я просто прорычал, а Фиалка, злобно на меня зыркающая, растерянно отшатнулась. — Этот Щебур просил у Корифея, с которым я подписал ряд, чтобы тот направил меня на Пряный Остров. И Корифей снизошёл к этой просьбе. Только Корифей — не хозяин мне, а держатель ряда. И пребывание тут мне, против моей воли, не угодно и оскорбительно! И это — дело рук рода Капросов, возомнивших, что Потапыч для них — вещь, купр разменный, мысли и желания которого не важны. Посему с родом Капросов дел я предпочту не иметь, как и с тобой. На этом всё, Фиалка, прощай.

С этими словами я вскочил на аркубулюса, направив того в джунгли. Ратники, чуть поотстав, выдвинулись за мной. А я прикидывал, не перегнул ли я? И в общем — выходило, что нет. Капросы мне были интересны в рамках корифейского пула, с которым я теперь буду держать дистанцию, как, впрочем, и с оппозицией не слишком сближаясь. Постараюсь занять нейтральную, насколько возможно, позицию.

Далее: если бы я сейчас Фиалку и Капросов не послал, то вопрос «ручного видома в хлеву» с Фиалкой под боком встал. И изворачиваясь и отпинываясь, вихляя и не соглашаясь… Я оказался бы в более неприятном положении, чем сейчас. То есть, сейчас для Капросов виноваты те, кто передо мной на самом деле виноваты. И я просто возмущён покушением на свою волю, что в общем — нормально. А вот если лезть в свинские интриги, изворачиваться по мелочам… Проще согласиться быть их ручным видомом, уж надёжнее и безопаснее. Не говоря о том, что Фиалка хрюкала о землях… только я сейчас их видел. Они желали «видомскими землями» просто отгородиться от джунглей, вдобавок к магически-духовной защите. В общем — поступил я правильно и не «перегнул».

За три дня добрались до Рачительного: обратный путь всегда короче, а сейчас мы просто двигались по раскисшему пепелищу. Даже зверьё и навь от просеки держалась подальше. Понятно, что до поры, но нам хватило.

Рявкнул губернаторскому дикобразу, что дело сделано, и направился к Мирке — лечить нервы, потрёпанные мировым свинством.

17. Новогоднее опа

Полечил нервы и отдохнул телом с горничной: всё же, несмотря на кромешную зоофилию (просила отодрать её в виде беролака не каждый раз, но регулярно), Мирка — девица довольно приятная, умелая и скрашивающая досуг. Даже немного жалко оставлять, но воевать с корифейскими законами и бюрократией из-за неё я не буду. Слишком нерационально: за усы я корифея и государственный аппарат и так, и так дёргать буду, а ценность Мирки не настолько высока, чтобы окупить дополнительный риск.

И так корифейский аппарат на любом этапе осуществления моих намерений может «встать в позу», упереться рогом (козлиным, корифея). И если сдам назад — все мои планы Лидари под хвост. А если не сдам — риск. Так что лишние конфликтные моменты — совершенно лишние.

На следующий день мне от Капросов прислали дар: уже не Фиалка, а «представительство» свинот в Рачительном. Специи-вкусняшки, с записулькой где «род Капрос сожалеет». Отправил свинотам взад, с записулькой «вражды не испытываю, но оскорблённым себя чувствую, так что не надо мне от вас ничего». Скушали, вражды не проявили, так что есть обоснованная надежда, что «разойдёмся бортами» ровно, без эксцессов. Точнее, похоже, уже разошлись, да и чёрт с этими свинотами.

А ещё я начинал потихоньку радоваться, без особого ликования, умеренно, но уже. До начала сезона дождей оставалось дней десять-пятнадцать, три дня, уже традиционно, на отдых у меня есть. А значит, ещё один поход в джунгли — и всё. Может, конечно, в дождливый сезон Лидарёныш придумает мне какую-нибудь гадость, типа «дежурства на балу» или ещё что-то такое. Но во-первых: хрен с ним, отдежурю. А, во-вторых: учитывая, что мне даже записульки по службе кропает нянька, у этого засранца на мою почтенную физиономию аллергия. Так что вряд ли я «приглашение во

дворец губернатора» до конца ряда получу. В принципе, и по окончании вряд ли получу, но заявлюсь сам, сообщу, что идут они нахрен.

Конечно, сволочизма и прочих свойственных Лидарёнышу качеств, могучее отсутствие разума среди которых на первом месте — никто не отменяет. Так что, может, придумает какую-нибудь гадость в мой почтенный адрес, с суетой и нервотрёпкой. Но даже если так: времени осталось немного, так что превозмогу засранские козни.

Но пока сволочизма не наблюдалось. Более того, заскочивший на кружечку местного рома (ром нене слишком, отдавал сивухой, но в целом, для разнообразия, ничего) Ган оповестил, что в Рачительном намечаются гуляния. Всенародные, типа праздника, связанные с началом дождливого сезона.

Судя по всему — праздник конца года, не как на Земле — выдернутый из хрен пойми какого климатического пояса хрен пойми каких дикарей, а именно привязанный к сельскохозяйственной и приравненной к ней деятельности. То есть пейзанство и прочие трудящиеся коллективно вздыхали, сообщали: «всё, в этом году отмудохались,» — и начинали это дело обмывать. К этому обмыванию присоединялись и эксплуататоры-защитники, в общем, на Зиманде, по воспоминаниям Михолапа, такой праздник тоже водился. Сам я это гульбище в Золотом не застал, спасибо свинским Капросам, козлинским Лидари и всеобщему сволочизму. Но вот, застал на Пряном. И, с одной стороны, гульбище толпы незнакомого народа, танцульки и прочее ногодрыжество с рукомашеством меня не привлекало. А это было основной повесткой дня, со слов Гана. А, с другой стороны, я уже всё, что у меня было, перечитал и переперечитал. И Мирка жалобно и просяще на меня зыркает. Да и, если уж совсем начистоту, немного интересно. Не особо, но всё-таки. С учётом того, что гульбище это начинается на закате, ведётся всю ночь, с учётом маго-голографических вывесок Рачительного.

— Сходим, — со вздохом, потому что лени-и-иво, кивнул я Мирке.

Горничная высказала удовлетворённость данным решением, приложила усилия для того, чтобы его до меня оперативно донести. И поскакала прихорашиваться, на что я махнул лапой. И вот, ближе к закату, накинул сорочку и брюки, да и потопал со служанкой смотреть на празднование в Рачительном. И, для начала, увидел деревянные столы, расставленные у Запазухи. И деревянные же бочки. Столы были заставлены едой и деревянной посудой, у бочки были кружки. И часть народа, в уже немаленьком количестве топающих по улицам, к этим столам бочкам подходила и самовольно угощалась. Видимо — праздничная традиция, потому что дальше по улице такие угощения стояли не только у Запазухи.

Ну и народ, судя по рожам и физиономиям, на подъёме. И я доволен: вот не озаботился бы миркиным обмундированием, ходил бы как лох, с оборванкой в сопровождении. А сейчас — как со всех сторон почтенный Потапыч.

Но меня заинтересовали детали аттракциона невиданной щедрости на празднике. Интерес, как бы не каламбуристо это звучало, праздный, но появился. И не торчать же у Запазухи, тем более, недавно перекусили?

Направились гулять по Рачительному, встретив ожидаемую картину: всякие лавки-магазинчики, если и предлагали в праздничный день халяву, то, в основном, в виде пищи. Правда, в нескольких одёжных и мебельных лавках-мастерских раздавали некондицию. Это было занятно, но меня тянуло в одно место. Так что я, прихватив Мирку под руку (девица надулась от гордости, но мне несложно, а на мнение окружающих похрен), двинул в один знакомый переулок. Благо уже стемнело, и вывески исправно светились. И кстати, прямо на улице стали складывать костры — видимо, часть праздника. Или спалить хотят к чертям городишко, тоже нельзя исключать, но у меня тут собственности нет, так что похрен.

А направлялись мы к переулку с характерным заведением, с поразившей меня рекламой: голой жопой, анатомически достоверной, накрывающий этот переулок характерной нижней частью (жопа была, в данном случае, явно женского пола).

И — предчувствия меня не обманули, а от ржача я еле удержался на ногах: к громадной жопе присоединилась пара ладоней, раздвигающих этой жопе булки и открывающей вид на всё промежное великолепие. Проржавшись, аж засунул морду в заведение, уточнил. И — да, в честь праздника услуги борделя оказывались бесплатно, то есть даром. Меня они не особо интересовали: есть чем, есть с кем и даже есть где. Но сам факт этого праздничного деяния немало поднял настроение.