Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
Шрифт:
Поставив керосиновую лампу на пол, папа присел возле Шидлы. Бережно перевернул его в нормальное положение, отряхнул пыль и каменное крошево.
— Видели бы сфинксы, как бережно люди к ним относятся! — с гордостью сказал мне Стас. Я кивнул.
— Наконец-то, — прошептал папа. — Так вот ты какой, инопланетянин!
— Это не ино… — пискнул было Стас. И замолчал. Действительно, Шидла ведь был не только пришельцем из будущего, но и инопланетянином! Сбылась папина мечта!
Минуту мы стояли в тишине, пока папа ощупывал, обнюхивал и осматривал
— Исследовать вы его не дадите, да?
— Не дадим! — хором ответили мы. Потом я пояснил:
— Он ведь живой! Он в будущем оживет!
А Стас укоризненно добавил:
— Шидла нам жизнь спас, папа! И домой помог вернуться!
Тяжело вздохнув, папа поднялся, окинул взглядом зал. От керосинки по стенам бегали причудливые тени.
— Полиглоты, зачем оружие-то со стен сняли? — укоризненно спросил папа. — Только не говорите, что это не вы — не поверю!
Действительно, на стене больше не было древнеегипетских дротиков. И бронзовый меч, лежавший в застекленной витрине, исчез…
— Папа, ты, конечно, не верь, но это не мы, — сказал Стас.
— Да?
— Да.
Мы со Стасом посмотрели друг на друга. И вдруг мгновенно поняли.
Фараон!
На его руках были браслеты-оживители! А папа щелкал дистанционным пультом. Значит…
Мы повернулись к саркофагу. Неменхотепа там не было.
— Выходит, нам тогда не показалось! — непонятно чему обрадовался я.
— Папа, только не пугайся, — деревянным голосом сказал Стас. — По музею бродит ожившая мумия.
— Что? — Папа неуверенно улыбнулся. — Шутите, колумбы?
— Она всего одна, — неуверенно сказал Стас, словно даже в этом вопросе испытывал сомнения. — Бедный, напуганный маленький фараончик.
Из темноты, словно укоряя Стаса за неискренность, со свистом вылетел дротик. Брошенный меткой рукой и с недюжинной силой, он проделал в волосах Стаса аккуратный пробор и глубоко вонзился в кирпичную стену. Стас ошалело заморгал, явно удивленный тем, что еще жив.
— Кто кидается в моего сына дротиками? — строго спросил папа. Потом принял позу танцующего павлина из индонезийской народной борьбы башкахана и добавил: — Чтобы убить.
— Это фараон-н-н! — плаксиво сказал Стас и сел на пол. Маленький он все-таки, не выдержали нервы, подумал я, садясь рядом. А из темноты гордо вышел Владыка Верхнего и Нижнего Египта, четырехкратный победитель в гонках на колесницах, фараон Неменхотеп IV.
Он похорошел. Браслеты не только оживили его, но еще и исцелили от туберкулеза и, наверное, от десятка других мелких болезней. На щеках играл здоровый румянец, в глазах поблескивали задорные искорки.
— Мерзкие слуги Сета! — заорал фараон, потрясая оставшимся дротиком. Меч был заткнут у него за пояс. — Вы обманом бросили меня в кипящее масло! Вы заточили меня после смерти в подземелье, без придворных, слуг и жен! И вот сейчас я вас убью!
Вряд ли папа понял всю эту речь, произнесенную, естественно, на древнеегипетском. Но последнюю фразу понял
— Послушайте, мы же интеллигентные люди, — начал по-русски папа. — Я — археолог, вы — фараон. Мы сможем договориться…
— А вот и Сет, — не слушая папу, удовлетворенно сказал фараон. — Вначале убью твоих прислужников, потом — тебя.
Подумав, фараон добавил:
— Чтобы Осирис меня похвалил.
Интонацию папа понял. Он затравленно огляделся, потом сказал нам со Стасом:
— Быстро — в японский зал. Я прикрою.
Нас долго упрашивать не пришлось. Мы на четвереньках бросились по лестнице. На ходу я подумал, что папа выбрал японский зал, потому что там очень трогательные картинки на стенах и обстановка умиротворяющая.
Ошибся я. Плохо знал папу.
Вслед нам несся шум. Фараон все-таки боялся в открытую броситься на самого Сета, зато осыпал папу угрозами. Хорошо еще, что папа их не понимал. Подхватив фонарь, он отступал следом за нами и, надеясь, что фараон угомонится, успокаивающе приговаривал:
— Я всегда уважал фараонов. Мы можем договориться как интеллигенты. Все будет хорошо…
Фараон шел за папой, махая дротиком и распаляя себя выкриками. Я вдруг очень четко понял: не угомонится. Самостоятельно не угомонится.
— Надо милицию вызвать, — прошептал я Стасу, поднимаясь на ноги.
— А что скажем? В египетском зале фараон с дротиком бегает? Они не приедут, они «скорую» пришлют. А врачей жалко, даже психиатров. Им в двадцать пятом веке столько работы предстоит…
— Давай скажем, что пьяный хулиганит, папу убить грозится, — с неожиданной дрожью в голосе сказал я.
— Не поможет, — заявил Стас. — Он иностранец. У него дипломатическая неприкосновенность.
Папа с фонарем и фараон с дротиком вошли в японский зал. Взглянув на фараона, я понял — тот на грани. Сейчас взорвется.
— А что с ним милиция может сделать? — спросил я Стаса.
— Выслать, — неуверенно предположил тот.
— Куда? В Древний Египет?
Стас вдруг разразился истерическим хохотом. Это спасло папу. Фараон как раз замахнулся, чтобы пронзить его дротиком, но от неожиданного звука рука у него дрогнула, и смертоносное оружие вновь пролетело над нами.
— Ты опять хочешь убить моего младшего сына?! — заорал папа и взмахнул ногой. С нее слетел тапочек и врезал фараону по глазу. Тот взвыл и отскочил в сторону. Я-то понял, что папа вовсе не замышлял такой хитрый финт, он просто хотел продемонстрировать удар ека-гири. Но фараон всего этого не знал. Теперь он с опаской поглядывал на оставшийся у папы тапочек, ожидая нового нападения. Меч фараон вытащил из-за пояса и крепко сжал в руках.
— Конец тебе, фараон, — ледяным голосом сказал папа. Подошел к одной из витрин и грохнул кулаком по стеклу. Стекло не разбилось. Тогда папа просто выдвинул из-под стекла деревянный лоток и небрежно сгреб с него что-то.