Остров сбывшейся мечты
Шрифт:
– Не понял? – покачал головой Илюшин, с ходу сообразив, к чему клонит напарник, и сделав слабую попытку оттянуть момент объяснения.
– Неужели тебя устроила бы позиция наблюдателя? А вдруг что-то пойдет не так? Если ты хочешь контролировать ситуацию, ты должен иметь возможность вмешаться в нее. А если ты можешь вмешаться, почему бы тебе это не сделать? Например, изменить условия пари? Включить дополнительные условия? Прибавить азарта? А?
– И что?
– Да то, – рявкнул потерявший терпение Сергей, – что, пока мы ждем сведений, со Стрежиной на острове проделывают черт знает что! Нет, даже черт не знает! На что способны уроды с большими бабками, знают только они одни! А мы с тобой просиживаем штаны, ничего не
– Не шуми, мой вспыльчивый друг, – предложил Макар. – И что же ты предлагаешь предпринять, раз не хочешь терять времени?
– Проникнуть в клуб, выяснить, чем занимается глава «Юго-запада», и, если они связаны с похищением – а я уверен, что связаны, – либо сдать их, либо вытащить девушку самим. Первое – сложно, – честно признал он. – Но второе можем попробовать осуществить.
– Авантюра, – пригвоздил Макар.
– Оправданная!
– Бессмысленная! А если то, что ты предполагаешь, правда, то вдобавок и вредная, потому что тебя вычислят и немедленно уберут Стрежину! Кстати, могут заодно и тебя. И, кстати, как ты себе представляешь осуществление своего плана? Думаешь, ты проникнешь внутрь подземным ходом, обнаружишь группу злобных личностей, сидящих перед мониторами и наслаждающихся видом страданий Стрежиной, сделаешь запись их забав и принесешь в прокуратуру на блюдечке? Так, что ли?! И следователь немедленно вылетит на Соломоновы острова и лично обшарит каждый из девятисот штук, большая часть из которых, если я правильно помню, необитаема!
Макар редко выходил из себя, но предложение напарника было настолько детским, непродуманным и глупым, что он повысил голос. Что с Сергеем? Как может он, человек с опытом оперативной деятельности, взрослый мужик, нести подобную чушь?
Бабкин шумно вдохнул и выдохнул, чем напомнил Илюшину медведя, готовящегося к нападению, хотя на Макара медведи до сих пор не нападали. Но Сергей нападать не стал, а вместо этого плюхнулся в кресло.
– Не ломай мою мебель, – попросил Илюшин. – Хорошее кресло: новое, мягкое.
– Неудобное: маленькое, тесное, – огрызнулся тот. – Ладно, внесем корректировки: проникнуть в клуб, найти там данные о том, где находится Стрежина, и, не поднимая никакого шума, забрать ее с острова.
Макар взглянул на Бабкина, как на идиота.
– Сережа, ты насмотрелся тупых фильмов, – медленно, почти по складам произнес он. – Бродить по клубу и разыскивать комнатку с документами, на которых стоит гриф «Секретно! Эксперимент со Стрежиной!» тебе никто не позволит. Не говоря уже о том, что – я уверен – нет ни комнатки такой, ни документов, ни грифа!
– Не исключено, что и самой Стрежиной тоже уже нет!
– Тогда твоя затея тем более не имеет смысла, – жестко бросил Илюшин.
Бабкин стих и ссутулился в кресле.
– Сделаем так, – предложил после долгой паузы Макар. – Ты составишь список всех, кто имеет доступ в клуб в качестве клиентов, а я пока съезжу к Каморкину, постараюсь вытянуть из него все, что можно, об отношениях его племянницы и ее шефа. Нужно было раньше это сделать, но я понадеялся, что он вспомнит хоть что-то сам. Зря, видимо, поскольку он не звонит. Потом поговорю с Леной Красько – может быть, у нее найдется, что мне рассказать, хоть это и сомнительно. Но она все же долгое время работала со Стрежиной… А потом, исходя из имеющейся информации, решим, как действовать дальше.
– Ладно, – кивнул Бабкин через силу, – отправляйся к Каморкину, я составлю список клиентов клуба. Не беспокойся, я все сделаю.
– Отлично. Спасибо, Серега.
Макар пошел звонить Каморкину, чувствуя себя немного неуютно, сам не понимая, отчего. Подумав, он списал ощущения на злость от стычки с Бабкиным и переключился на работу.
Макар
– Мой сосед, Андрей, – представил Каморкин визитера. – Я вам о нем говорил. Очень помогает мне, и не знаю, что бы я без него делал.
– Да бросьте, – махнул рукой сосед, подмигивая Макару. – Хлеба с молоком принести – чай, не переломлюсь. Ладно, побегу. Если что, Михал Олегович, звоните!
«Голову могу дать на отсечение, что соседу Михаил Олегович приплачивает за его небольшую помощь, – мелькнуло у Макара. – И сам же этого стыдится».
Дожидаясь, пока старик проводит гостя, Илюшин снял с полки книжку и в очередной раз удивился разнообразию интересов Каморкина: на обложке был изображен солдат в полном обмундировании, за спиной которого поднималось синее солнце с протуберанцами вокруг. Книжка называлась «Собаки Тлена», рядом стоял точно такой же экземпляр. Илюшин не любил фантастику, но из любопытства открыл первую страницу, начал читать и незаметно для себя увлекся.
– Извините, Макар, что долго. – В дверях показался Каморкин.
Сегодня он был не в рубашке, подаренной племянницей, а в стареньком пуловере, на локтях которого виднелись следы штопки. Но воротник сорочки, видневшейся в вырезе свитера, был отглажен и даже, похоже, накрахмален.
– Чем вы опять заинтересовались? А, Риддером! Так себе книжица, хотя слог неплохой.
– Я смотрю, у вас их две, Михаил Олегович, – заметил Илюшин, кивнув на точно такой же корешок.
– Заказал купить соседу и знакомой, вот и привезли две сразу, – развел руками старик. – Мне наука: больше следует на людей полагаться. Я ведь, по совести-то говоря, перестраховаться хотел: думаю, кто-то из них обязательно забудет. И вот, пожалуйста!
Он посерьезнел, поправил воротничок рубашки.
– Я боюсь вас спрашивать, Макар… Что-то стало известно?
– Пока нельзя быть ни в чем уверенным, – осторожно ответил Илюшин, опасаясь дать старику ложную надежду. – Собственно, потому я и приехал. У меня к вам есть несколько вопросов…
Следующий час Макар работал с Каморкиным, пытаясь выжать из того все, что могло пригодиться в расследовании. Но, к его сожалению, разговор оказался практически безрезультатным: Михаил Олегович ничего не знал о досуге руководителя «Юго-запада», не мог припомнить ни одного намека Вики на отношения с шефом и после беседы с Илюшиным совершенно расстроился. Макар отметил про себя, что старик стал хуже соображать. Темп речи у Каморкина замедлился, движения стали дергаными. Он подолгу задумывался над самыми простыми вопросами, затем поднимал на Илюшина виноватые глаза и отрицательно качал головой: «не помню». В конце концов Михаил Олегович сам начал сомневаться в том, что в рассказах племянницы проскользнуло что-то, заставившее его сделать вывод о связи с Коцбой, и Макар понял, что пора заканчивать. Встреча с дядей Вики ничего нового не дала.
В недрах квартиры зазвонил телефон, и Каморкин, спохватившийся, что забыл трубку в прихожей, быстро выехал из зала. Негромкое восклицание, торопливая речь… Макар понял, что старику позвонил кто-то из хороших знакомых, а потому ближайшие пять минут ему придется провести в одиночестве. Он встал, прошелся по комнате и неожиданно заметил то, чего определенно не было тут раньше: на письменном столе стоял черно-белый портрет женщины – в простой металлической рамке, за поцарапанным стеклом.
Женщине было около сорока. Высокая, статная, с красивыми, хоть и грубоватыми чертами лица; темные волосы по старой моде были уложены двумя «валиками» по бокам головы. Женщина смеялась, показывая крупные ровные зубы, и чем-то напомнила Макару актрису Нонну Мордюкову.