Остров спасения «Новорусь»
Шрифт:
После ужина Петр включил автопилот, и катер поплыл обратно.
День десятый
Проснулись мы уже на своем причале. По дороге к дому, Петр заехал в школу. Мы с Ильичем ехали за его машиной. Пока Петр занимался своими делами, Ильич показывал мне школу.
Школа представляла целый комплекс зданий. Помимо самого здания школы с учебными классами, на территории комплекса был крытый ледовый стадион, тренажерный и спортивный зал с бассейном.
Несмотря на летние (зимние) каникулы
Пока мы с Ильичем осматривали школу, Петр закончил свои дела. Девочки встретили там своих подружек и остались в лагере до вечера.
Я попросил Ильича довезти меня до ближайшей гостиницы. Ильич удивился, но не стал спорить и оставил меня возле гостиницы. Я заверил его в том, что мне просто нужно побыть одному.
Заняв номер, я убедился в наличии водки, затем нарезал колбасу и сыр. Мне действительно нужно было побыть одному.
Все то, что я увидел и услышал за последние дни, вновь требовало осмысления.
Самым удивительным было не то, что здесь с легкостью можно путешествовать на космическом корабле и не роботизация всего, что только можно.
Удивительней была организация этого общества, или точнее сказать ее отсутствие.
Однако организация всего остального была потрясающей. Без каких-либо контролирующих органов власти здесь люди выполняли свой трудовой долг не за страх, а за совесть. Пусть это звучит пафосно, но это так и есть. По-другому я не могу передать свои впечатления.
За все время моего пребывания на острове я не встречал каких-либо запрещающих знаков кроме дорожных или запрещающих табличек, , которыми изобилует Россия. «Нет прохода», «купание запрещено», «в заповедник вход запрещен», «ловить рыбу запрещено», «охота запрещена» и т.д.
Отсутствие полицейских на улицах не напрягало, а напротив, успокаивало. Никто не остановит и не потребует паспорт, с пропиской.
Прошло совсем немного времени моего пребывания на острове. Еще многое я не видел, многое не узнал, но даже то, что узнал, было удивительным и поучительным.
Мысль о том, чтобы все это рассказать и передать людям из «внешнего мира» посещала меня уже не раз. Но как это сделать? Если я захочу вернуться, то все мои воспоминания об этом месте будут стерты.
Я не раз порывался заговорить об этом с Ильичем, но так и не решился.
Однако с каждым днем эта решимость крепла.
День одиннадцатый
Плотно позавтракав, я созвонился с Ильичем. Тот уже был на причале и ловил рыбу. Я оделся и пошел к морю. Гостиница находилась на второй линии от моря, поэтому дорога заняла минут двадцать.
Ильич рыбачил на, далеко уходящем в море, моле. Рядом с ним еще несколько рыболовов сидели с удочками и время от времени вытаскивали рыбешек.
Ильич издалека помахал мне рукой. У него нашлась удочка и для меня. Я автоматически закидывал удочку и ловил бычков. Мои мысли были далеки от рыбалки.
– Ильич – наконец сказал я – как ты смотришь на то, чтобы о вашем острове узнали во внешнем мире?
Ильич удивленно посмотрел на меня. Но я не дал ему возможности ответить, и снова заговорил.
– Послушай, я не хочу, чтобы вы пострадали из-за этого. Все равно никто не поверит, что такой остров существует на самом деле. Но возможно у людей появится надежда на будущее. На то, что можно жить свободно, не завися ни от кого. Что можно жить там, где захочешь, а не там где вынужден. Работать, занимаясь любимым делом, а не до смерти. Жить без страха, не боясь нарушить какой-нибудь тупой закон.
Я закончил и с волнением ждал реакции Ильича.
Ильич отложил удочку в сторону. Затем он вновь посмотрел на меня. Его взгляд стал задумчивым. Наконец он ответил.
– Странно, что ты первым заговорил об этом. Я тебе еще не рассказал о совете старейшин. Так вот. Я вхожу в этот совет. Мы давно наблюдаем за внешним миром. И мы очень обеспокоены тем, что там происходит. С каждым годом там все больше войн. Люди находятся в бедственном положении. Во многих странах они голодают и вынуждены работать за еду. Многие люди, от безысходности идут в наемники и убивают других людей. Войны не прекращаются. Когда ты попал на остров, мы подумали, что неплохо бы было объяснить тебе наш уклад. И затем отправить тебя обратно, чтобы поведать миру о нас. Однако мы сомневались, согласишься ли ты покинуть наш остров. И еще одна проблема в том, что не все в совете разделяют такую точку зрения. Поэтому, если ты всерьез решил вернуться, мне необходимо предпринять кое-какие действия. Это займет несколько дней.
Ильич внимательно смотрел на меня. Все так быстро решилось, что я даже растерялся. Ильич продолжал смотреть на меня в ожидании моего ответа.
– Да я хочу вернуться – сказал я.
– Ну, тогда будем готовиться к твоему возвращению. Мне нужно позвонить кое-кому.
С этими словами Ильич отошел от меня и набрал номер в своем телефоне.
Рыбачить уже не хотелось, и я смотал удочки. Вскоре подошел Ильич, и мы направились домой. По дороге он объяснил мне, что его племянница Юля, которая меня лечила на подводной лодке, в курсе его задумки. Она готова помочь нам.
Через несколько дней подводная лодка вновь отправлялась в плавание. На ней можно было меня и отправить. Главное, чтобы Юля тоже была там. Она была врачом, и от нее зависело, потеряю я память или нет.
Ильич шел на должностное преступление, помогая мне. Но так как, ни тюрем, ни судов здесь не было, то и опасаться за его судьбу не стоило. Тем более, что большинство в совете старейшин думали также как Ильич.
Я на время потерял Ильича. Он был занят переговорами со своими коллегами, в последний раз пытаясь убедить тех, кто был против разглашения их тайны. Поэтому с энтузиазмом согласился поехать за продуктами вместе с Татьяной и Петром. Они еженедельно закупали, то есть набирали продукты в продуктовом центре.