Остров света
Шрифт:
«Вот возьму и назло Ермилику начну встречаться со Стасом! – мелькнула вдруг у Маши мысль. – А то у Матвея моего в последнее время крыша напрочь слетела! А вот как поймет, что может запросто меня потерять, глядишь – и поумнеет!» Маша, конечно, мысли этой испугалась и постаралась тут же отбросить ее подальше. Но процесс, как говорится, пошел. Ведь раньше такого рода мысли ей даже и в голову прийти не могли!
Глава 9
Прошло еще несколько дней. Матвей так и не подошел к Маше с извинениями. Вообще он в школе выглядел каким-то отстраненным. Было
Первым по этому поводу забил тревогу Егор Андреевич Малышев, молодой преподаватель русского и литературы, а по совместительству еще и классный руководитель десятого «А», в котором учились Матвей и Маша.
Двадцативосьмилетний Егор Андреевич был инвалидом. В детстве он перенес полиомиелит, который дал осложнения. Ходил учитель с палочкой, на которую тяжело опирался, странно выворачивая при ходьбе левую ногу. Но хромота не помешала молодому русисту в рекордно короткие сроки завоевать симпатии и уважение большинства старшеклассников. Во-первых, Егор Андреевич был человеком исключительно бесстрашным. Отстаивая кого-нибудь из своих учеников, он не боялся идти на конфликты со школьным начальством, с милицией, с кем угодно… Во-вторых, он был человеком справедливым и никогда не делал поблажек даже тем ребятам, которые считались отличниками. А в-третьих, Егор Андреевич на самом деле был очень хорошим педагогом. Из своих уроков подчас он делал настоящие спектакли. И даже самые отпетые двоечники не прогуливали эти уроки – потому что на них было интересно.
С Матвеем у Малышева сложились очень хорошие отношения. Егор Андреевич уважал Ермилова за его эрудированность, а также за ровный, спокойный характер. Что не мешало учителю строго спрашивать с Матвея как с ученика.
– Матвей, я читал твое сочинение о творчестве Александра Блока. По правде сказать, я очень удивлен!
Эти слова Егор Андреевич произнес на уроке литературы. Матвей сидел за партой, опустив голову. Он понимал, чем вызвано удивление учителя: вместо того чтобы внимательно изучить материалы, а потом написать умный, осмысленный текст, как это обычно бывало раньше, Матвей выдал учителю натуральную «отписку». Так произошло потому, что все его свободное время съела игра «Остров света», и на сочинение времени не осталось.
А учитель между тем продолжал:
– Ты написал, в частности, следующее. – Он взял со стола листок. – «Александр Блок был хорошим поэтом. Он писал о простых трудовых людях. После революции Блок написал поэму «Двенадцать», в которой воспел революционную романтику. Позже поэт примкнул к контрреволюционному заговору, за что и был расстрелян. Память о великом поэте всегда живет в сердцах любителей русской поэзии».
– Ну так и чего? Нормальное сочинение! – внезапно вступился за друга Лешка Савенков. – Вы, по-моему, просто к Ермилову придираетесь!
– Леха, заткнись! – негромко произнес Матвей.
– Возможно, Леша, я и придираюсь! – не стал спорить учитель. – Но запомни раз и навсегда: к заговору примкнул поэт Гумилев, и расстреляли большевики тоже Гумилева! А Блок умер от чахотки, и я об этом рассказывал на прошлом уроке!
– Да какая разница! – не сдавался Лешка. – В конце концов, они оба умерли, правда?
– Правда! – снова согласился Егор Андреевич. – Но тогда у меня есть еще один вопрос, причем к Матвею, а не к тебе, Леша! Ермилов, о каких это таких «простых трудовых людях» писал поэт? Ты можешь мне сказать? Ну назови хотя бы одно такое стихотворение!
– «Незнакомка»! – невпопад ляпнул Матвей. И сразу же понял, что сморозил чушь.
– Так… – с некоторым удивлением произнес учитель. – И кем же, по-твоему, работала «простая трудовая» девушка, которую Блок описал в своем гениальном произведении? Которая, «дыша духами и туманами», проходила каждый вечер мимо окна ресторана?
Матвея охватила злость. «Ну и чего привязался?» – подумал он о Егоре Андреевиче. Он ответил:
– Ясно кем! Раз она каждый вечер мимо ресторана ходит!
Внезапно откуда-то сзади раздалось громкое фырканье, похожее на лошадиное. Это на задней парте засмеялся Степан Маркухин. Остальные ребята тоже засмеялись, но их рассмешили скорее не слова Матвея, а неожиданная реакция на них Маркухина.
Матвей горячо произнес:
– Егор Андреевич, я все понял! Я очень раскаиваюсь и так далее! Давайте на этом обсуждение моего сочинения прекратим! Я вас очень прошу…
– Хорошо, Матвей… – Педагог пожал плечами. – Но ты, я надеюсь, не откажешься заглянуть ко мне после уроков – на пару слов?
– Не откажусь… – буркнул Ермилов, садясь на место.
Он понял: ему предстоит крайне неприятный разговор.
На перемене к Ермилову подошла Маша. Глядя приятелю в глаза, она произнесла значительно:
– Нам бы поговорить надо!
– И ты туда же… – вздохнул Матвей.
Пропустив это невежливое, прямо скажем, высказывание мимо ушей, Маша продолжила:
– Матвей, я тебя не стану лечить по поводу учебы, это, в конце концов, твое дело. Но я хочу выяснить, что происходит между нами! Ты мне не безразличен, в конце концов!
– А что происходит между нами? – прищурился Матвей. – По-моему, ничего такого не происходит!
– Вот именно, что ничего не происходит! – в сердцах произнесла Маша. – Короче, ты мне прямо скажи: ты меня бросил, да?
– Маш, ну почему сразу бросил? – Ермилов начал юлить. – И вообще, это же ты первая от меня пересела к Маркухину! Так что еще неизвестно, кто кого здесь бросил!
Маша молчала, пристально глядя Матвею в глаза. Ермилов не выдержал и потупил взгляд.
– Это все твоя игра паршивая! – уверенно произнесла девушка. – Я это точно поняла! Ты как играть в нее начал – все, смотрю: пропал Ермилов на фиг!
– Мапгунь, ну при чем тут игра! – не очень искренне произнес Матвей. – Игра тут совершенно ни при чем!
– А что же тогда при чем? – спросила Маша.
Матвей промолчал. Он понимал в душе, что его подруга совершенно права. Но Ермилов понимал также, что у него вряд ли хватит силы воли, чтобы перестать играть в «Остров света». Он «подсел» на игру, как другие подсаживаются на иглу. Ежедневно он улетал из мира скучной повседневности в удивительную волшебную страну. В страну, где все время что-нибудь происходило. И, понимая все это, Матвей сказал умоляюще:
– Маша, родная… Ну пойми меня, прошу! Я должен, понимаешь, должен найти остров света! Я найду его, и тогда игра закончится!