Остров в море наслаждений
Шрифт:
– И Сашка терпит?
– Особенно он бесился в самом начале нашего брака. Но потом привык. Да и я со своей стороны никогда не ворчу, если потом он уезжает на недельку с друзьями на рыбалку или какие-нибудь шашлыки. – И Оля усмехнулась: – Пара дней моего отсутствия против недели свободы для него. Разве не привлекательное предложение? Сашка прежде всего бизнесмен, он умеет видеть свою выгоду во всем.
– И куда ты сбежала в этот раз?
– Ой, вы не поверите! – оживилась Оля. – Я познакомилась с такими отличными ребятами! Все они студенты, работают на археологических раскопках. Мы жили в одной палатке, ели из одной миски. Мне с ними было так хорошо, век бы не возвращалась!
– Чего же вернулась? Соскучилась?
Олино личико мигом потемнело.
– Нет, – пробормотала она. – Там с одной девчонкой сегодня несчастье случилось. Ну, мне неуютно как-то стало, домой, к вам всем потянуло. Вдруг подумалось: а что, если и со мной или с моими родителями или даже с Сашкой что-то вроде того случится? Все-таки я их всех очень люблю, хотя мы никогда и не умели находить общий язык. Потому и вернулась.
– Что за несчастье-то? О чем ты говоришь?
– Там одна девочка пошла купаться и захлебнулась.
– Утонула? Совсем?
– Не знаю, в больницу увезли. Может, еще откачают. И главное, так жалко, потому что мы с Ирочкой очень хорошо подружились. Даже шмотками с ней поменялись. Видите, на мне штанишки? Это ее. А я свои шорты ей отдала. У нас с ней и фигуры похожи, и вообще один типаж. Она мой купальник надела и пошла в море окунуться после обеда. Ее-то сырой еще был. А я в палатке лежала, вдруг слышу, кричат. Я выскочила, вижу, Ирочку несут. Оказывается, у нее в воде судорогой ногу свело или еще что-то, так она чуть не захлебнулась насмерть. Хорошо, что на берегу наши ребята были, они ее крики услышали и поспешили на помощь. Вытащили.
– Так ее спасли?
– Да, но нахлебаться воды она здорово успела. Врачи сказали, что у нее была клиническая смерть. Неизвестно, что с ней теперь будет. Как только ее увезли, я почему-то сразу про вас вспомнила, про родителей, про девчонок.
– И про мужа тоже вспомнила? Что-то не похоже, чтобы ты его простила.
– Сашка – законченная скотина, грубая и бесчувственная. Он всегда такой был, нельзя сказать, что он как-то сильно изменился. Да я и не рассчитываю на то, что он когда-то изменится.
– Как же ты вышла за него замуж, если понимала, что он тебе не подходит?
– Родители настояли. Мол, положительный, деловой, хваткий. С таким мужем не пропадешь. А потом я его полюбила.
– Полюбила?
– Странно это слышать сейчас, да? Особенно, наблюдая, как он со мной разговаривает. Сама не понимаю, как я в свое время могла полюбить это чудовище, – произнесла Оля. – Иногда мечтаю, чтобы его вообще никогда не встречать. А потом вдруг думаю: как же я без него буду? – И поникнув головой, она пробормотала: – Ну, пойду, пожалуй.
– Куда? Зачем?
– К мужу. Надо все-таки помириться с ним. Сашка такой, какой он есть, измениться для меня он не сможет. Надо как-то жить с этим дальше.
Уже уходя, Оля неожиданно повернула голову и спросила у подруг:
– А что он там про наследство тети Гали говорил? Старуха и впрямь хочет сделать его единственным наследником?
– Это пока еще вилами по воде писано.
– Почему?
– Тетя Галя вроде бы хотела, чтобы Сашка стал ее наследником. Но… но теперь сама тетя Галя тоже куда-то запропастилась.
– А по прежнему завещанию Сашка не имеет исключительных прав. Если он там и упомянут, то лишь в числе прочих наследников.
– И много их?
– Тут поверенный приходил, он знает.
– А вы?
– Нет, нам он не сказал.
– Хитрый такой дядька, вроде бы такой душка и со всеми в друзьях-приятелях, а свой интерес четко знает.
– И судя по тому, как он возле твоего Сашки увивался, поверенный считает именно его нынешним фаворитом в гонке за наследством тети Гали.
Оля лишь равнодушно пожала плечами.
– Вот как? Ну и пусть, мне все равно, кому достанется дом.
– Так дело тут не в одном доме. Там еще много чего у тети Гали припасено.
– Чего же? – усмехнулась Оля. – Пожелтевшие льняные наволочки и пять сервизов «Мадонна»?
Кира припомнила шум, который издал турбированный движок кабриолета, на котором раскатывал уважаемый Ефим Семенович, его тщательно пошитый шелковый костюм прямо из Милана, галстук, украшенный ручной вышивкой, и сказала:
– Думаю, что речь идет о куда более значительных вещах, чем тряпки и посуда.
Но на Олю это не произвело значительного впечатления. Она никогда не была жадной до денег, всегда легко расставалась с ними и не задумывалась о том, чтобы их раздобыть побольше. И, наверное, поэтому все любили Оленьку, а вот Сашку, несмотря на все его богатство и успешно двигающийся в гору бизнес, лишь уважали.
Дима осмелился вернуться назад лишь в сумерках. Он долго ошивался возле дома, не решаясь войти. И наконец, улучив момент, проскользнул под покровом деревьев внутрь, напугав Лесю почти до обморока.
– Димка! Как ты меня напугал! А чего ты тут прячешься?
– Я не прячусь.
– А что делаешь?
– Ну да, – смутился мужчина, – ты меня раскусила… прячусь.
– Не бойся, тетя Галя еще не возвращалась. Так что ругать тебя за дверь не будет.
– Да я ее и не боюсь. Что мне старуха?
– Тогда от кого же ты прячешься? От Наташи? – догадалась наконец Леся.
– От нее, – признался Дима. – Она на меня еще здорово сердится?
– Ну, как сказать…
– А я рассчитывал, – огорченно произнес Дима, – что после того, как я днем удрал от нее, она уже немного остыла.