Остров волка
Шрифт:
– Как долго ты возишься!
Я вышел на лестничную площадку с дубленкой под мышкой и расшнурованных ботинках. Анна догнала меня у лифта.
– Не оставляй его, хорошо? – тихо попросила она, встала на цыпочки и поцеловала меня.
Я скользил вниз, трогая пальцами уголок губ, где остался поцелуй, и не знал, мне он был предназначен или нет. Анна на этот счет ничего не сказала.
Посол принял нас в большом холле, залитом матовым светом, который просачивался через гармошки французских штор. Мы с ним виделись
– Господин Уваров, – произнес посол по-испански, и переводчик, пристроившийся за его спиной, забормотал обрусевшим эхом. – Вчера вечером случилось несчастье. Господин Гильермо погиб. Его машину в упор расстреляли из автоматов. Вместе с ним погибли его жена и пятилетняя дочь.
Мы стояли посреди большого холла. От окон тянуло мартовской сыростью. Эквадорцы источали запах горького хвойного одеколона. Смешиваясь со стерильным сквозняком, гуляющим под ногами, он напоминал атмосферу ритуального зала. Мне стало не по себе.
Влад, не знакомый с этикетом, не стал выражать соболезнования послу. Выслушав переводчика, он раскрыл папку и показал ему текст соглашения.
– Сегодня я должен был подписать с Гильермо договор о передаче мне в собственность земли…
– Я знаю, – перебил его посол. – К сожалению, особенности вашего города и обстоятельства, вызванные ими, не позволяют нам решать деловые вопросы на желаемом уровне.
Мои познания в испанском, ставшие скромными из-за отсутствия практики, позволяли лишь контролировать точность перевода. Переводчик, научившийся выражать мысли шефа витиевато и неконкретно, слишком старался. Последняя фраза в устах посла прозвучала намного проще: "В вашем городе трудно решать деловые вопросы".
– Что значит не позволяют?! – начал заводиться Влад. – Вы ответственное лицо или нет? Вот ваша виза! Вы поставили ее вчера утром! Верните деньги или подпишите договор!
Влад напрасно говорил с послом таким тоном. Он вообще напрасно чего-либо добивался после отказа. Слово "нет", произнесенное личностью такого уровня, как чрезвычайный и уполномоченный посол, во всяком случае на ближайшие сутки оставалось незыблемым.
– Это невозможно. Я не уполномочен подписывать коммерческие договора.
Чувствуя, что посол вот-вот укажет нам на дверь, я спросил:
– Новый представитель "Эквадор-терра" скоро приедет в Москву?
Переводчик фривольно обошелся с моим вопросом. По-испански он прозвучал так: "Кажется, "Эквадор-терра" вообще не собирается кого-нибудь сюда присылать?"
Посол ушел от прямого ответа как на мой вопрос, так и на вопрос в редакции переводчика. Он подумал, скользнул взглядом по луже, в которой стоял Влад, и ответил:
– Я посоветовал бы вам немедленно отправляться в Кито, в земельный департамент, и там решать вопрос с покупкой Комайо… Единственное, чем я могу вам помочь – это немедленно открыть вам визу.
Он поклонился, шаркнул полированной подошвой по паркету и пошел в свои апартаменты. Переводчик указал нам на дверь секретариата.
– Заполните анкеты и отдадите свои паспорта, – сказал он.
Влад повернул ко мне лицо. Мой друг ожил. Его глаза сверкали авантюрным блеском.
– Звони Анне, – сказал он, – пусть немедленно летит сюда с паспортом. А мы с тобой рванем в авиакассы.
Потом он посмотрел под ноги и громко добавил:
– Нет, ты видел когда-нибудь, чтобы ботинки оставляли столько грязи?
4
Я выскакивал у каждой станции метро, мимо которых мы проезжали, и звонил Анне, но она не отвечала. Мало того, почему-то не срабатывал даже автоответчик. Влада это не сильно огорчало. Каждую мою неудачу он резюмировал расплывчатыми поговорками, вроде: "Что ни делается, то к лучшему", "От судьбы не уйдешь" или "На все воля Божья". После того, как я в четвертый или пятый раз кинул трубку на рычаг и вернулся в машину, он сказал:
– Поговори с ней. Может быть она согласится дать нам деньги в долг.
Влад нашел выгоду из своего положения "третий лишний". Логика его была непрошибаемой: раз я с Анной сплю, значит, должен говорить с ней о неприятном. Впрочем, "о неприятном" – мягко сказано. Влад хотел, чтобы я попросту послал Анну далеко-далеко. Он мог терпеть ее острый язык, ее прямолинейность и привычку называть вещи своими именами лишь тогда, когда чувствовал, что интересен ей как мужчина. Но в роли девушки друга она его не интересовала. Мало того, она его раздражала.
Сделать то, что предложил Влад, я не мог. Неопределенно пожав плечами, я положил на колени стопку свежих газет и сказал:
– Хватит гоняться за двумя зайцами. Едем за билетами, а потом разберемся с Анной.
Три газеты из тех пяти, которые я купил, дали информацию об убийстве Гильермо. Я читал вслух, а Влад слушал, хмурил брови и качал головой.
– "Десятого марта около десяти часов вечера в собственном автомобиле был расстрелян сотрудник посольства Эквадора, официальный представитель фирмы "Эквадор-терра" господин Гильермо. Как сообщил пресс-секретарь посольства, господин Гильермо с женой и малолетней дочерью возвращался с загородной резиденции посла домой. Перед выездом на Новорязанское шоссе он остановился, пропуская встречный транспорт, и в этот момент по машине был открыт ураганный огонь из автоматического оружия. Преступники с места происшествия скрылись, не прикоснувшись к вещам убитых. Возбуждено уголовное дело".
– Через неделю выяснится, что Гильермо поставлял из Эквадора в Москву наркотики, – мрачным голосом заметил Влад.
– Очень может быть, – согласился я и раскрыл вторую газету. – "Гражданин Эквадор погиб при странных обстоятельствах. Дерзкое убийство совершено в подмосковном лесу вблизи поселка Малореченское. В собственном автомобиле почти в упор расстрелян представитель крупной землеторгующей фирмы господин Гиль… Гильремо". С ошибкой дали фамилию.
– Значит, все остальное – вранье, – предположил Влад.