Остров волка
Шрифт:
– Читаю, – продолжал я. – "По имеющимся у нас сведениям, преступники действовали жестоко и с цинизмом. Сначала они убили жену и дочь бизнесмена, а затем заставили самого Гильремо выйти из машины, снять с себя пальто и пиджак. Обыскав одежду, убийцы поставили эквадорца на колени и короткой очередью выстрелили ему в затылок. Оставив автоматы на месте преступления, убийцы скрылись в лесу. По мнению некоторых компетентных источников, убийство было совершено по заказу латиноамериканской террористической организации, контролирующей контрабанду наркотиков
– Какая газета? – спросил Влад.
– "Экстра-новости".
– Все ясно! – Влад скривил лицо. – Прочитал и забыл… Есть еще что-нибудь?
– Вот совсем короткая информация: "Гражданин Эквадора Гильермо был убит в минувший вторник в Подмосковье. В течение нескольких лет он использовал для контрабанды героина дипломатические каналы. Московские наркодельцы убили его за то, что он отказался выплачивать им дань".
– А это вообще бред! – не задумываясь, поставил клеймо Влад. – Никому верить нельзя!
– А сам ты что думаешь об этом? – спросил я, кидая газеты на заднее сидение.
– Что я думаю? – повторил вопрос Влад. Он был готов критиковать прессу и высказывать свой скептицизм, но не строить гипотезы. – Ничего я не думаю. Мало ли какие причины были у убийцы грохнуть его? Первая: ограбить. Вторая: запугать правительство Эквадора. Третья: вынудить посла открыть визу беглому каторжнику. Четвертая: отмстить за поруганную честь женщины… Да я тебе сто причин назвать могу!
– А с покупкой нами острова ты это никак не связываешь?
– Что-о-о?! – протянул Влад и посмотрел на меня так, словно я сказал непозволительную глупость. – А при чем здесь наш остров?
Мы остановились на светофоре. У меня пропала охота говорить про остров и убийство Гильермо, потому что эти две очень смутные и расплывчатые субстанции в моем понимании связывала лишь интуиция, а ее, как известно, другому человеку не объяснишь и не передашь.
В авиакассе нас огорошили неожиданной новостью: Аэрофлот не совершал регулярные рейсы в Кито. Остроумная кассирша предложила ближайшие к столице Эквадора города – Рио-де-Жанейро и Майами, удаленные от нашей конечной цели почти на пять тысяч километров.
Влад приуныл. Он просунул голову в кассовое окошко. Кассирше, должно быть, он напомнил грустного пса, и она стала разговаривать с ним ласково.
– Обратитесь в посольство Эквадора, может быть, у них намечается спецрейс, – посоветовала она.
Влад отрицательно покачал головой.
– Тогда подойдите к представителю колумбийской авиакомпании. Он организует коммерческие рейсы во все страны Южной Америки. Правда, вам придется арендовать весь самолет.
– Это дорого? – полюбопытствовал Влад.
– Дорого, – подтвердила кассирша и закрыла окошко табличкой "Обед".
Влад повернулся ко мне. Опять наш остров уплывал от нас словно "Летучий Голландец".
– Поехали в представительство колумбийской авиакомпании, – безрадостным голосом сказал он. – Будем арендовать самолет.
Я протянул Владу пухлую
– Что это значит? – спросил он.
– Это значит, что в представительство ты поедешь один, а я еду искать Анну. Не нравится мне ее телефон.
– Не забудь взять у нее в долг деньги! – напомнил Влад.
Мы договорились встретиться с ним в шесть часов вечера у посольства Эквадора, где нам должны были выдать загранпаспорта с визами.
У меня был ключ от квартиры Анны, но я им еще ни разу не воспользовался, предпочитая, чтобы хозяйка открывала мне дверь сама. Теперь пришлось сделать исключение.
Я еще раз позвонил в дверь, вытащил из кармана куртки ключ с брелком в виде какого-то зверька, похожего то ли на обезьяну, то ли на худого медведя, вставил его в замок и провернул.
Дверь бесшумно отворилась, и мне в нос сразу же шибанул крепкий запах духов, слишком крепкий, чтобы на него можно было не обратить внимание. Я кинулся в прихожую, оттуда по коридору побежал в комнату и застыл в дверях.
Все, что можно было скинуть на пол и разломать, было скинуто и разломано. Стеллаж для книг лежал у меня под ногами, словно форма для лепки кирпичей; телевизор разинул черный зев, оскалив острые края разбитого кинескопа; платяной шкаф сложился, как карточный домик и представлял из себя штабель полированных досок, между которых лежала сплющенная одежда; от кровати остался один деревянный каркас, а матрац, выгнувшись дугой, стоял у стены; макияжный столик сверкал девственно-чистой поверхностью, все бутылочки с духами, коробочки, тюбики, раздавленные и разбитые, были раскиданы по полу; телефон с оборванными проводами валялся в камине.
Ожидая увидеть самое страшное, я медленно пошел по комнате. Пугаясь своего голоса, негромко позвал:
– Анна!
Кухня осталась в своем прежнем виде, даже чашка, из которой я утром пил кофе, все так же стояла на подоконнике.
Я заглянул в ванную и снова зашел в комнату. Под ногой хрустнула пластиковая коробочка. Я нагнулся и поднял с пола пудреницу, раскрыл ее и посмотрел в маленькое зеркало. На меня вылупился круглый, с расширенным зрачком глаз. Интересно, подумал я, а на месте ли мой чемодан с долларами?
Самое смешное занятие – искать деньги в квартире, где недавно произвели взлом и обыск. Тем не менее под платяным шкафом я нашел перевернутую кверху дном шкатулку из полированного камня. Приподнял ее, и на пол выпал тугой клубок спутанных золотых цепочек. Это показалось мне странным. Вор, если он был нормальным человеком, не стал бы скидывать с туалетного столика шкатулку с драгоценностями, а аккуратно затолкал бы ее себе в карман.
Потом я нашел песцовую шубу, авторскую копию "Девятого вала", купленную Анной у крымского частного коллекционера, томик стихов Пушкина, изданный при жизни поэта – все то, ради чего по воровским меркам стоило подделывать ключ и вламываться в чужую квартиру.