Остров
Шрифт:
От подобного одиночества спина превращается в муравейник и волосы встают дыбом. Ощущение такое, словно тебе влезли ледяной рукой в штаны.
Примерно так я и чувствовал себя, почти на ощупь пробираясь вверх по ручью прошедшей ночью.
Периодически.
Дрожа от леденящего ужаса, когда накатывало одиночество.
Нежась в тепле и безопасности, когда мне казалось, что женщины рядом.
Словно колебания маятника. Я отдавал себе отчет в том, что это была всего лишь игра моего воображения, но не мог ничего с этим поделать.
Иногда
Но проходило какое-то время, и я вновь оказывался в компании своих милых дам. Тогда темнота теплой ночи становилась мне лучшим другом.
К лагуне я подходил в наилучшем расположении духа.
Подняв глаза, я увидел залитую лунным светом плоскую глыбу валуна, на котором несколько дней назад лежала Кимберли, обозревая лагуну в поисках следов Тельмы и Уэзли. Взобравшись на него, я улегся на том же самом месте, с которого вела наблюдение Кимберли. Прильнув к камню, я жадно впитывал просачивающееся через рубашку и шорты тепло.
Она была со мной. Это ее тепло согревало меня. Во всяком случае, таковы были мои ощущения. И пускай все происходило лишь в моей голове, но это еще не повод для того, чтобы гнать эти ощущения прочь.
Лежа на валуне, я медленно осматривал лагуну. Местами она искрилась серебряными россыпями лунного света. Но преобладающим цветом был черный.
Чернота эта вовсе не была угрожающей. Напротив. Меня безудержно влекло к ней. Я просто сгорал от нетерпения.
Тогда я сказал себе, что пришел не для того, чтобы искупаться в лагуне, а чтобы отыскать женщин.
Поискать их на дальнем берегу лагуны, над водопадом и выше по течению, там, где мы были в последний раз вместе. Здесь я их точно не найду. Может, и там тоже, но начинать следовало именно оттуда.
Но, чтобы туда добраться, надо было пересечь лагуну.
Поднявшись на ноги, я огляделся вокруг. Ни мерцающего огонька костра, ни иных признаков человеческого присутствия я нигде не заметил. Тогда я стал прислушиваться. Только звуки, издаваемые птицами и насекомыми, да еще самые обычные лесные крики и рулады (одному Богу известно об их происхождении), я тихий плеск водопада на другом берегу лагуны.
На черный бархат водопада, окаймленный внизу грязно-серой бахромой пены, словно кто-то швырнул горсть серебряных монет.
Мне захотелось встать под его упругие струи, всем телом ощутить лагуну и ночной воздух, скользить обнаженным в черной воде.
Я снял рубашку, кроссовки и носки.
За ними последовали шорты. Теперь на мне больше ничего не было. Присев на корточки, я аккуратно положил их на камень и достал из правого переднего кармана бритву.
И, хотя мне хотелось чувствовать себя в воде совершенно свободно – чтобы и в руках ничего не было – внезапно у меня исчезло желание расставаться с бритвой. Ее могли украсть. Или я мог наткнуться на Уэзли или Тельму. А без бритвы как защищаться?
Прикинув все возможные варианты, я надел правый носок и засунул бритву в него.
Получалось
– Не думай об этом, – приказал я себе, и, хотя это было сказано едва слышно, звук собственного голоса заставил меня вздрогнуть.
Кто еще мог бы его услышать?
Выпрямившись во весь рост, я поглядел по сторонам.
Я стоял неподвижно и напряженно прислушивался, ощущая себя все более незащищенным и уязвимым. Кто-то там был, убеждало меня мое воображение, кто-то прятался в темноте, следил за мной и подкрадывался все ближе и ближе.
Тогда я побыстрее спустился по каменистому берегу и стал бесшумно погружаться в воду. Сначала пропали ноги. Через мгновение осталась только верхняя половина туловища, словно меня перепилил надвое цирковой иллюзионист.
И сразу же я почувствовал себя безопаснее. Оказывается, можно полностью исчезнуть. И это простой фокус.
И куда только подевался леденящий сердце холод. Пупырышки на коже разгладились, ушло болезненное напряжение мышц. По всему телу стало растекаться приятное тепло.
С глубиной ощущения становились еще приятнее. Когда вода поднялась до подбородка, я взглянул вниз и совершенно не увидел своего тела. Я стал невидимкой.
Разумеется, не считая головы. Хотя я и не видел ее, понятно, что она была на виду. Для того, кто за мной наблюдал. Поэтому я нырнул – чтобы и голова стала невидимой.
Теперь я полностью исчез. Безопасность – стопроцентная. Один в теплой воде, окруженной джунглями, в которых, возможно, прячутся мои враги... Какой восторг! Я был не просто в безопасности – я был непобедим.
Я плыл под водой. Теплая и гладкая, она обтекала мое тело. Через какое-то время появилась боль в легких. Но я все равно не всплывал. Вскоре послышалось приглушенное журчание и бульканье. Водопад.
Заплыв под самый водопад, я нащупал ногами твердое каменное дно, повернулся и медленно поднялся. Завеса низвергающейся воды забарабанила по макушке, и, обтекая голову, с тихим плеском вливалась в лагуну, все еще скрывавшую в своих глубинах мои плечи. Голова перестала быть невидимой. Но я больше не ощущал страха – возможно, из-за той легкости, с которой можно было вновь исчезнуть.
Я начал медленно подниматься.
И затрепетал. Но не от страха, а от волнения. По мере того как из воды на полное обозрение возможного соглядатая постепенно вырастало мое тело, я чувствовал себя все отважнее и сильнее.
Как разительно это отличалось от тех ощущений, которые я испытывал, когда был здесь в последний раз! Всего пару дней тому назад я стоял под этим же водопадом весь разбитый, больной и опустошенный. Надо будет описать это подробнее. Скоро. Но не сейчас. Пока что хотелось бы рассказать о прошедшей ночи.