Остров
Шрифт:
И потеряла сознание.
– 7
Придя в себя, я обнаружила, что лежу на траве и надо мной склонилось серебристое лицо. Мне было так плохо, как никогда в жизни. Все тело ломило, голова просто раскалывалась от боли.
– Ну, слава богу! – воскликнул Дерек, увидев, что сознание возвращается ко мне. – Марта, девочка, что с тобой?
Я с трудом разлепила губы.
– Не знаю. У тебя нет ничего такого… чтобы было не так больно?
– Сейчас, сейчас, тут должна быть аварийная аптечка.
Он бросился к стоящей неподалеку "стрекозе" и быстро вернулся. В глазах
– Где мы, Дерек?
– Где-то на пути. Я сел, как только заметил, что ты в обмороке. Нужно немедленно показаться врачу…
– Хорошо, – боль отступила, пелена с глаз спала. Зато теперь накатила слабость – кажется, так и лежала бы здесь, глядя на далекое небо и слегка покачивающиеся ветки деревьев. Нет, снова беда: от этого безостановочного движения начала кружиться голова. – Да, наверно, нужно, – вяло согласилась я. Губы еле шевелились; наверно, сказывалось действие лекарства. – Но сначала отвези меня домой, а то мама будет волноваться. А потом… Потом на остров Разочарования.
– Куда? – удивился Дерек. Язык у меня совсем одеревенел.
– На… остров… Ра-зо-ча-ро-ва-ния… – повторила я и снова отключилась.
ГЛАВА 10. ДЕРЕК
– 1
С тех пор прошло семнадцать дней, а Марта все еще не проснулась.
В то памятное утро, после всех переживаний которого она потеряла сознание, а потом пришла в себя, и Дерек увидел ее бледное, измученное лицо, услышал слабый, какой-то надорванный голос, он очень перепугался и вкатил ей полную дозу обезболивающего со снотворным эффектом. Подождал, пока она отключилась, взял ее на руки, внес в "стрекозу" и со всей возможной скоростью полетел обратно в город.
– Господи, что с ней? Она жива? – воскликнула мать Марты, увидев, что он входит во двор с ее дочерью на руках.
Это была миловидная женщина лет сорока, с точно такими же, как у Марты, голубыми глазами и золотыми волосами, собранными на затылке в тяжелый узел.
– Жива, жива, просто спит, – успокоил ее Дерек, оглядываясь, куда бы положить свою ношу.
– Вот сюда, вот сюда. – Мать Марты торопливо повела его в спальню и указала на большую кровать, застланную голубым покрывалом. – Спит?
– Ну да, спит, – Дерек старался говорить как можно спокойнее, как будто это было самое обычное дело – что молодая, полная сил женщина рано поутру спит крепким, непробудным сном. Странно, но, похоже, его вид не произвел на женщину никакого впечатления. Она его не боялась – может быть, потому, что боялась за дочь. – Очень тяжелая была ночь. Волнения, недосып. Ну, вы понимаете…
Мать Марты часто-часто закивала, а потом подошла к постели и прикоснулась губами ко лбу дочери.
– Жара нет, – сказала она с таким видом, как будто это обстоятельство удивило ее.
– Ну, конечно, откуда жар? Хотя, должен вам признаться, – Дерек наклонился к женщине, и снова она не отшатнулась, не испугалась, – это не совсем обычный сон. Дело в том, что я был вынужден дать Марте лекарство.
– Лекарство? – Губы женщины задрожали, в глазах забилась тревога. – Да не тяните же, ради бога, скажите, что с ней такое?
– Ничего, ничего страшного… – До чего же с этими людьми иногда трудно, с тоской подумал Дерек. Тут каждая минута дорога, а он вынужден терять время, ходить вокруг да около. Но нельзя, никак нельзя растревожить бедную женщину больше, чем это необходимо. И не потому, что это мать Марты, а просто потому, что она человек. – Говорю вам, перенервничала девочка, голова у нее разболелась, просто очень сильно, знаете ли. Дерек, это она сказала, дай мне что-нибудь, чтобы я уснула, а потом отвези на остров Разочарования…
– Ку… Куда?
– Ну, это тут рядом небольшой такой остров, откуда мы прибыли. Там у нас замечательные врачи, они живо ее поставят на ноги.
– У нас и свои врачи есть, – сказала женщина, сложив на животе руки и недоверчиво поджав губы. – Хорошие. Если просто голова разболелась… Что же тут такого, сложного…
– Да, конечно, но наши все-таки, извините, лучше. Да, так вот, отвези, значит, меня на остров Разочарования, сказала Марта, но по дороге обязательно ко мне домой загляни, чтобы родные не волновались. У вас очень хорошая дочь, – добавил Дерек совершенно неожиданно для самого себя.
– Тина, кто это к нам прибыл? – послышался зычный голос. В спальню вошел невысокий кряжистый мужчина с короткой светлой бородкой и неулыбчивыми глазами, тоже голубыми, но более темными, чем у Марты и ее матери. Вот его вид Дерека… нет, не напугал, но шокировал, это точно. – О-о-о… – и тут он увидел лежащую на постели Марту и все остальное напрочь выскочило у него из головы. – Что с ней?
Пришлось Дереку объяснять все сначала.
– Не понимаю, Лесс, почему ей нельзя остаться дома, – жалобно сказала мать Марты, умоляюще глядя на мужа.
Тот внимательно посмотрел на Дерека.
– Как вас зовут, извините? Ага, Дерек, – он запустил пятерню в густые светлые волосы, густо пересыпанные сединой, и изучающе уставился на Дерека, опять-таки безо всякого страха, но явно силясь понять и правильно оценить ситуацию. – Так что, вы считаете, Марту должны посмотреть ваши врачи?
– Да. Уж поверьте, так будет надежнее.
– Понятно. Везите, раз нужно. – Жена Лесса встрепенулась, и он успокаивающе положил руку ей на плечо. – Ты что, мать, не понимаешь, что такое мы и что они? Посмотри на него, – он кивнул на Дерека, – посмотри на его летающую корзину во дворе. Да что там говорить! Они же Пауков сумели одолеть! Пауков! Так что уймись и перестань волноваться. Я уверен, все будет хорошо…
Бывают же разумные люди, подумал Дерек.
– Вот это верно, вот это правильно, – сказал он. – Может, Марта уже завтра или, в крайнем случае, спустя несколько дней будет дома. А если нет, даю слово, что прилечу к вам и расскажу, как у нее дела. А сейчас… вы позволите… – Он сделал шаг к кровати, но Лесс опередил его.
– А вот это для своей дочери я и сам могу сделать, – сказал он и взял Марту на руки. – К этой вашей… машине нести, что ли? Ребятишек во двор сбежалось отовсюду видимо-невидимо. Большинство из них просто стояли вокруг чудесной летающей лодки, которая, впрочем, в отличие от спидера, на лодку вовсе не походила, скорее уж и впрямь на корзину. Однако некоторые, из числа особенно смелых, постепенно подошли поближе и теперь щупали, гладили, крутили все, до чего смогли дотянуться. А один, самый отважный или, может быть, самый бесцеремонный, даже забрался в кабину и сидел там, тыкая пальцем в блестящие кнопки и светящиеся окошки. У ограды видны были и заинтересованные лица взрослых.