Острова в море
Шрифт:
Никита и впрямь рассуждает по-императорски, подумал Джелаль ад-Дин. В отличие от своих товарищей-христиан, Никита был весьма дальновиден. Он показал это и во время диспута, указав на проблемы, которые возникнут перед болгарами, если они останутся язычниками. Опасный враг. Папа Константин послал в Плиску лучших людей, которые у него были.
Но хватит ли ему этого… Джелаль ад-Дин пожал плечами.
— На все воля Аллаха, — повторил он.
— И Телерига, — сказал Павел. Когда Джелаль ад-Дин посмотрел на него с удивлением, монах продолжил: — Конечно, Телериг тоже в
— Это верно, — признал Джелаль ад-Дин.
— Неизвестно, как долго весь этот спор будет продолжаться, — сказал Телериг, когда христианское и мусульманское посольства снова предстали перед ним.
Он заговорил с Драгомиром на своем языке. Мажордом кивнул и умчался. Через пару секунд слуги внесли скамьи и поставили их перед троном Телерига.
— Садитесь, — приказал хан. — Раз уж такие дела, можете устроиться поудобнее.
— Как именно мы будем спорить? — спросил Джелаль ад-Дин. Он предпочел бы, чтобы у скамьи была спинка — это облегчило бы нагрузку для его старых костей. Но он был слишком горд, чтобы просить стул.
— Расскажи мне о своем едином боге, — сказал Телериг. — Ты говоришь, что и вы, и христиане ему поклоняетесь, но верите в него по-разному. Скажи мне, в чем именно разница, чтобы я мог сделать выбор между вашими верами.
Джелаль ад-Дин сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться. Он задал свой вопрос для того, чтобы начать первым. Пусть христианине ему отвечают. Он начал с того, с чего начал бы любой мусульманин, с шахады, признания веры:
— Ла илляха илль Алла: Мухаммадун расуль улла. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его. Поверь в это, великолепный хан, и ты станешь мусульманином. Конечно, это не все, но именно в этом суть.
— В этом также и ложь, — резко перебил его Феодор. — Высокочтимый хан, книги Ветхого Завета, написанные за века до того, как Сын Божий обрел плоть, предсказали Его пришествие. Ни в Ветхом, ни в Новом Завете нет ни слова об арабском шарлатане, который измыслил свое ложное кредо, ибо из него не получился даже погонщик верблюдов.
— В христианской священной книге нет пророчества о Мухаммеде, потому что его намеренно замолчали, — ответил ударом на удар Джелаль ад-Дин. — Вот почему Бог дал Мухаммеду его дар, как печать пророчества.
— Печать мошенничества — это ближе к истине, — сказал Феодор. — Иисус Христос, единственный Сын Божий, сказал, что эпоха пророков закончилась с Иоанном Крестителем, но лжепророки будут появляться и впредь. Мухаммед жил через несколько веков после Иоанна и Иисуса, так что он не может не быть обманом, посланным дьяволом, чтобы отправить человечество в ад.
— Иисус — никакой не Сын Божий. Бог един, а не трое, как хотелось бы христианам, — сказал Джелаль ад-Дин. — Сам Бог говорит в Коране: "Скажи: "Он — Аллах — един"". Христиане добавляют к единому Богу других — так называемых Сына и Духа Святого. Но если Богов трое, то почему не четверо, не пятеро, не еще больше? Глупость! И как это Бог мог уместиться в чреве женщины и родиться, как человек? Еще большая глупость!
И
— Бог всемогущ. Отрицать возможность Воплощения — значит, отрицать это всемогущество.
— Этот священник ловок как змея, — шепнул Джелаль ад-Дину Дауд ибн Зубайр. Старший мусульманин кивнул, нахмурившись. Он не вполне был уверен, как ответить на последний выпад Феодора. Кто он был такой, чтобы говорить, что Аллах может и чего не может?
Телериг прервал его неловкое молчание, спросив:
— Так вы, арабы, отрицаете, что Иисус — сын вашего единого бога, а?
— Мы отрицаем это, — твердо сказал Джелаль ад-Дин.
— А кто же он тогда? — спросил хан.
— Аллах велит нам не молиться никому, кроме него самого. Так как же у него может быть сын? Иисус был святым человеком и пророком, но не более того. Поскольку христиане изолгали его слова, Аллах вдохновил Мухаммеда на новое изложение истины.
— Но может ли пророк воскреснуть из мертвых на третий день, как это сделал Божий Сын? — фыркнул Феодор, театрально хлопнув себя по лбу. — Чудеса, которые творил Христос, засвидетельствованы и записаны. А какие чудеса творил Мухаммед? Никаких, потому что не мог.
— Он долетел до Иерусалима за одну ночь, — отпарировал Джелаль ад-Дин, — как сказало в Коране, то есть записано, — уточнил он подчеркнуто. — А распятие и воскресение — это все басни. Ни один человек не может воскреснуть из мертвых, так что Иисуса с креста просто сняли.
— По тебе, богохульник, сатана в аду плачет, — прошипел Феодор, — Христос врачевал больных, воскрешал мертвых, останавливал ветер и дождь. Любой, кто отрицает Его, теряет всякую надежду на рай, и за свой грех заслуживает вечные муки.
— Нет, таков удел тех, кто обращает Одного в Троих, — сказал Джелаль ад-Дин. — Ты…
— Подождите-ка, вы оба, — Телериг поднял руку. Болгарский хан, подумал Джелаль ад-Дин, был не столько просвещен, сколько поражен услышанными аргументами. Араб понял, что он скорее бранился с Феодором, чем наставлял хана на путь истинный. Телериг продожил: — Я не могу найти истину в том, что вы говорите, поскольку каждый из вас называет другого лжецом, и каждая из ваших книг делает то же самое. Это мне нисколько не помогает. Лучше скажите мне, что я и мой народ должны делать, если мы будем исповедовать ту или иную веру.
— Если ты выберешь арабское ложное кредо, тебе придется перестать как пить вино, так и есть свинину, — сказал Феодор, опередив Джелаль ад-Дина. — Пусть он попробует это отрицать, если только посмеет. — Священник бросил на араба торжествующий взгляд.
— Это правда, — твердо сказал Джелаль ад-Дин. — Так повелел Аллах.
Он старался держался уверенно, но знал, что Феодор нанес ему чувствительный удар. Начавшееся бормотание бояр Телерига подтвердило его опасения. Большинство неверных испытывают страсть к вину, подумал Джелаль ад-Дин — к сожалению, иногда и мусульмане пренебрегают запретом, наложенным в Коране. Что же до свинины — судя по блюдам, которые подавали в Плиске, это была любимая пища болгар.