Острые углы
Шрифт:
— Отец сказал, чтобы мы были.
— Ты с ним разговаривал?
— Да. Сегодня.
— Я не про это.
— Собирайся, я через пятнадцать минут тебя заберу, — он словно не слышал ее слова.
Лера раздраженно отбросила телефон и сняла халат. Она уже убрала волосы в пучок, нанесла макияж, оставалось только переодеться.
Честно говоря, не только Матюша ее сегодня выбесил. Полевой тоже. За весь день нормально с ней ни разу не поговорил. Занят, видите ли.
А она как будто весь день бездельничала!
Они виделись пару раз, когда она приезжала
Надев удобные шпильки, Лера облилась духами и вышла из дома.
Матвей ждал на парковке. Увидев ее, он вышел из машины и открыл дверцу.
— Отпадно выглядишь, сестра.
— Спасибо. Ты тоже, — сдержанно оценила она его строгий черный костюм и белую сорочку.
На этом их разговоры закончились. Поначалу она хотела всё ему объяснить про Лёшку, но теперь такое желание пропало.
Торжественный фуршет проходил в шикарном ресторане шикарного отеля, а как же иначе. Лера взяла Матвея под руку, они поднялись по лестнице, устланной ковровой дорожкой, и прошли в зал. Высокие столы для гостей располагались в центре, на отдельных мини-столиках стояли различные блюда и бокалы. С выбором угощений гостям помогали официанты, снующие между столиками с уставленными закусками и напитками подносами. Место перед сценой с музыкантами было освобождено для танцев.
Отец уже был здесь и разговаривал с двумя мужчинами такого же представительного вида, как и он сам. Надо сказать, Соломатин для своих лет выглядел превосходно. Высокий, худощавый, с темными, едва тронутыми сединой, коротко стриженными волосами. Он был, как обычно, гладко выбрит, и на его загорелом лице ярко выделялись пронзительные голубые глаза. Чтобы сохранять такую форму, он занимался спортом, плавал, придерживался правильного питания и практически не употреблял алкоголь.
Только раз в жизни Лера видела его пьяным. В свой день рождения. Вернее, в день смерти матери. Обычно отец запирался в кабинете на сутки-двое и ни с кем не разговаривал. Никому не отвечал на телефонные звонки, и о том, что там происходило, можно было только догадываться по количеству пустых бутылок, вынесенных прислугой. А однажды он забыл запереться. Как-то так получилось, что дверь осталась открытой, и Лера туда вошла. До сих пор помнила эту картину.
Увиденное ее потрясло. Отец сидел в обнимку с фотографией матери. Он был совершенно пьян и плакал, как ребенок.
Соломатин так и не оправился от потери жены. Не помогли ни бесчисленные любовницы, ни два законных брака. С последней женой развелся, после того как застал ее с охранником. Он выгнал ее со скандалом, оставив ни с чем.
Альберт Сергеевич рвал и метал, загружал себя делами, ставил новые цели, решал нерешаемые задачи, решал всё и за всех. Но пустота, образовавшаяся со смертью любимой жены Инги,
Увидев детей, он обрадовался. Похлопал сына по плечу, обнял дочь и представил их своим собеседникам, как выяснилось, депутату и генералу полиции. Несколько минут они постояли все вместе, обмениваясь светскими фразами, затем дети оставили отца и отошли к своему столику.
Лера предполагала, что Полевой тоже может быть здесь, и поискала его глазами.
Матвей, заметив ищущий взгляд сестры, пихнул ее локтем и кивком указал в зал.
Лера глянула в указанную сторону и увидела Лёшку. Он тоже стоял у столика, который находился примерно на одной линии с их, и был не один. К нему прилипла какая-то белобрысая курва, которая Лере сразу не понравилась.
Соломатина и так не горела желанием здесь находиться, а, увидев Полевого, беседующего с какой-то девицей, захотела уйти отсюда с двойной силой.
Но пока рано. Вечер только начался. Придется потерпеть минут сорок.
— Привет, — раздался знакомый голос, отвлекая ее от мыслей о Лёшке.
Лера повернула голову и увидела своего старого знакомца. В первую секунду ее взгляд выражал такую откровенную неприязнь, что у Ромика-Радика буквально похолодела спина.
Неожиданно выражение ее лица смягчилось, и она улыбнулась:
— Привет, Ромео.
— Не против, если я к вам присоединюсь? — вежливо поинтересовался он.
— Не против, — кивнула она. — Вы не знакомы? Это Матвей — мой брат. Матвей, это Радик.
У Радика в руках был бокал шампанского. Заметив, что Лера пока не выбрала себе напиток, он решил помочь.
— Желаешь что-нибудь выпить?
— А ты хочешь за мной поухаживать?
Он улыбнулся.
— Неудачное какое-то у нас было знакомство, неправильное…
— Не парься. Лучше за вискариком сгоняй. Что-то меня эти пузырьки не вдохновляют.
— Легко, — он бросился выполнять ее просьбу, решив, что слегка преувеличил степень ее антипатии.
— Может, не надо? — посомневался Матвей.
— Матюша, у меня уже и так ноги крутит от всей этой чуши. Дай расслабиться.
Играла живая музыка, конферансье время от времени приглашал гостей для поздравления именинника, чередуя тосты со всякого рода развлечениями.
Соломатин уже побывал на сцене, высказавшись от имени их семьи.
Ромео остался с ними и послушно таскал ей виски. После нескольких порций, раздражение Леры немного улеглось. Она прогулялась по залу и остановилась у стола с закусками, принявшись изучать содержимое тарталеток.
— Да моя ж ты королева, как ты сегодня прекрасна, — раздался за спиной тихий голос Полевого.
Лера обернулась и, окинув его высокомерным взглядом, приподняла бровь:
— Неужели.
— А ты не говорила, что будешь здесь, — заметил он.
— А я как-то еще не привыкла, что мне надо перед тобой отчитываться. Ты тоже, кстати, ничего мне не говорил. Ах, да, вспомнила. Ты был страшно занят.
— Сегодня у меня и правда завал.
— Видела я твой белокурый «завал» с третьим размером.