Освободи меня

Роджерс Эми.К.

– На что вы намекаете, детектив?

Она выгнула бровь.

– Не более чем на родственные узы. Но я отвлеклась. Вы провели ночь там или вернулись в Чикаго?

– Это клиника, а не отель Хилтон, - взгляд Хадсона сделался жестким, когда он вспомнил леди за стойкой регистрации в клинике. Она точно сержант, следующий протоколу, настояла, чтобы он записался, надел бейджик посетителя и отдал телефон. Он не привык, чтобы ему указывали, но Гнусная Медсестра теперь обеспечивала ему алиби, и Хадсон благодарил свою гребаную счастливую звезду, что у него есть бумажный след,

подтверждающий это.

– Но вы владеете домом неподалеку, - она глянула в записи.
– На озере Женева.

– Да, я приобрел там домик, верно.

Просматривая следующий документ, она присвистнула.

– Судя по записям в реестре недвижимости, это весьма роскошный 'домик', - сказала она, подчеркивая последнее слово.
– Что за спешка с возвращением в Чикаго?

– Вы правы, детектив Грин, я не хожу кругами. В тот день моего внимания требовали несколько срочных вопросов. Я управляю компанией с несколькими филиалами по всему миру. С этим приходит огромный груз ответственности.

– Вашим последним приобретением стала Ингрэм Медиа?

– Снова верно.

– Неплохой плюс к вашему портфолио.

– Бесспорно. Я бизнесмен, который хватается за представившуюся возможность.

– Но Ричард Синклер стоял между вами и контролем над этой компанией.

– Едва ли, - не отводя взгляда, Хадсон наклонился вперед, опираясь локтями на стол.
– У меня не было мотива убивать Ричарда Синклера, детектив. Я ускоренными темпами скупал акции. Сбор нужного количества до приобретения контрольного пакета был лишь вопросом времени.

Детектив Грин отложила последнюю страницу своих записей, открывая стопку фотографий с места преступления. Первым был снимок Ричарда Синклера, повалившегося на стол, кровь вытекала на столешницу.

– 28 октября вы встречались с мистером Синклером?

– Да.

– По какому поводу?

– Я бросил ему спасательный круг.

– Чтобы спасти его компанию? С чего вдруг корпоративному захватчику вроде вас предлагать заключать сделку?

– Компания Синклера рушилась. Я встретился с ним и сделал щедрое предложение, которое подняло бы знаковую компанию Чикаго из финансовых руин.

– В чем заключалось предложение?

– Я оставлял за собой право собственности на этот конгломерат, Ингрэм Медиа стала бы дочерней компанией Чейз Индастриз. Ричард Синклер остался бы руководить повседневными операциями, - он откинулся на спинку стула.
– По сути, ничего бы не изменилось, за исключением того, что я стал бы его боссом.

– Полагаю, он не заинтересовался предложением?

Хадсон усмехнулся.

– Гордыня до добра не доводит.

– В смысле?

– Ричард не хотел работать на меня. Он предпочитал сохранять бизнес семейным. Он был убежден, что сумеет спасти компанию с помощью средств, которые он получит от Джулиана Лорена.

– А мистер Лорен - жених его дочери?

– Бывший.

– Моя ошибка, - она с любопытством изучала его, прежде чем сделать пометку на краю одной из страниц.
– Итак, Синклер на тот момент отказался от переговоров?

– Если быть точным, он сказал 'отъебись', - Хадсон глянул на украшенный черным жемчугом Ролекс.
– Если у вас больше нет вопросов, детектив, меня ждут дела.

И ни одно из этих дел не предполагало сидения в допросной, пока чикагская полиция копается в его прошлом в поисках больных мозолей.

– Пока что это все, - детектив Грин собрала свои заметки и убрала обратно в папку. Как только она встала, офицер в форме открыл дверь снаружи.
– Я свяжусь с вами, если всплывут новые детали.

Хадсон пожал протянутую ему руку и тотчас же вышел. Но покидая комнату для допросов, он чувствовал, как детектив наблюдает за ним, и что-то ему подсказывало, что он не в последний раз сталкивается с детективом Грин.

(1) - С помощью монетки офицеры армии США проверяют, насколько хорошо солдаты застилают постель. Если монетка подскакивает, то постель застелена должным образом.

Глава 7

Сидя в лимузине, Алли скрестила ноги и поправила черное вечернее платье. Оно всегда было одним из ее любимых - квадратный вырез декольте, без рукавов, точно облегает фигуру, длиной до пола. Но сегодня она выбрала его просто из-за цвета.

От ее особняка на Астор Плейс до Института Искусств было недалеко, но трафик по Мичиган Авеню еле полз, и остановки на красный свет давали ей еще немного времени подумать о том, что ждало впереди. Она посетила бесчисленное количество благотворительных мероприятий как гость, и еще больше - в качестве члена команды Ингрэм, но это было другое. В этот раз она была единственным выжившим членом семьи и направлялась туда, чтобы получить посмертную награду от имени матери.

Когда лимузин остановился перед музеем, не два бронзовых льва, окруживших каменные ступени, привлекли ее внимание. Ее взгляд задержался на Чикагском симфоническом оркестре на противоположной стороне улицы. Сквозь мягко освещенные арочные окна она наблюдала, как посетители бродят туда-сюда, и впервые за последние несколько недель ощутила чувство умиротворенности.

– Я заставлю охрану отогнать их, перед тем как открывать двери, - сказал водитель, возвращая ее в реальность. Как раз вовремя. Не время путешествовать по уголкам памяти. Ей впервые после убийства родителей придется лицом к лицу столкнуться с прессой. А судя по количеству фотографов, окруживших лимузин, еще и иметь дело с кучкой фрилансеров от таблоидов. Ей нужно сосредоточиться на этом, а не на ложе и бархатных шторах.

Охранники мероприятия постарались максимально отогнать папарацци обратно к тротуару, и как только путь был расчищен, дверь лимузина открылась. Вспышки камер на мгновение ослепили ее, когда она вышла из лимузина, и Алли внезапно ощутила панику, вспомнив, как щелкал фотоаппарат коронера. Она крепче запахнула бархатную накидку и сделала глубокий вдох. Она может это сделать. Она - Алессандра Ингрэм Синклер. И пусть она всем сердцем ненавидит воспитание, данное ей родителями, по сути, всю жизнь она готовилась к этому.