Освобождаясь от пут
Шрифт:
– Я не хочу, чтобы ты был здесь. Уйди, – сказал Гарри и крепко прижался к Северусу. – Меня не интересует, что ты хочешь сказать.
На лицах взрослых отразилось полное понимание. Даже миссис Уизли кивнула в ответ на слова Гарри.
– Я хочу извиниться… – поспешил сказать Рон, но Гарри прервал его.
– Меня не интересуют твои извинения. Они мне не нужны и не облегчат мое состояние. Уходи.
– Квайетус, пожалуйста, – умоляюще произнес Рон. – Разреши мне объяснить…
– НЕТ! – крикнул Гарри, но это прозвучало тихо. – То, что ты сделал, ничто не может оправдать! Уходи немедленно!
Миссис Уизли ухватила своего сына за плечо, и они вышли. Гарри услышал из коридора крики женщины. Он повернулся лицом к Дамблдору.
– Что вы хотите с ним сделать, директор? – вежливо спросил он и зевнул.
– Я должен исключить его, – оглянулся Дамблдор, и что-то замерцало у него в глазах.
Люпин и мистер Уизли согласно кивнули, черный пес гавкнул, Северус что-то одобрительно проворчал, и только Энни все еще медлила. Гарри улыбнулся ей и покачал головой.
– Нет, – спокойно сказал он.
Комнату наполнили возмущенные вздохи и взволнованный ропот. Гарри пожал плечами.
– Не думаю, что это было бы хорошей идеей. Может, этот несчастный случай привел Уизли в чувство…
– Но ты не захотел поговорить с ним! – изумленно воскликнул мистер Уизли.
– Я действительно не хочу, но это – другое дело. Я не согласен с его исключением. Ему нужен еще один шанс.
Пес неодобрительно залаял. Гарри бросил на него острый взгляд.
– Ты не можешь ничего сказать, Сириус. В нескольких похожих случаях тебя простили, – Гарри почувствовал, что мир снова расплывается вокруг него. Он подтянул колени к груди и закрыл глаза. – Я не буду свидетельствовать против него.
– Я думаю, спор закончен, – сказал Снейп, положил Гарри на кровать и повернулся к Дамблдору. – Он слишком утомлен, чтобы продолжать. По крайней мере, самое важное решено. – Директор кивнул. Снейп встал, но Гарри высунул руку из-под одеяла и схватил его за мантию.
– Я рад, что ты не заколдовал Рона, – полусонно пробормотал Гарри.
– Но Блэк едва не сделал это, – не смог не ухмыльнуться Снейп. Собака насупилась.
Энни подошла поближе и наклонилась к лицу Гарри.
– Ты поправишься? – тревожно спросила она.
Гарри открыл глаза и протянул руку к ее лицу, неуклюже его погладив.
– Конечно, Энни.
**************************************************************************
В следующие два дня, на взгляд Гарри, было слишком много посетителей. Мадам Помфри сумела убедить Северуса, что тот должен остаться в лазарете, и все его друзья получили возможность поговорить с ним сейчас, когда он не мог сбежать. Его первым посетителем стал Арес, следующим – Невилл. Гарри не сказал им, что произошло в Хогсмиде, но они оба знали об этом и уверяли его, что этого бы не случилось, если бы он пошел с ними. Гарри кивнул и согласился, потому что не хотел спорить.
К счастью, беседа с Аресом была не только о несчастном случае. Гарри спросил его о зимних каникулах, продолжая беседу, начатую несколько дней назад, и Арес открылся ему. Он рассказал о реакции семейства на преданность отца, о поведении матери и надеждах родственников на него.
– Они все обвиняют папу не в том, что он присоединился к Ты-Знаешь-Кому, а в том, что позволил себя поймать. Знаешь, они – не Пожиратели Смерти, но почти все поддерживают Темного Лорда. И ждут, что я сделаю то же самое, – он покачал головой. – Не знаю, что мне делать летом. Я не хочу ехать домой. Больше нет.
Арес заставил Гарри вспомнить собственные летние каникулы и родственников, и у него появилась мысль, что, возможно, Дурсли были не так плохи, как он думал. В конце их долгой беседы Гарри предложил поговорить с директором или деканом факультета о его проблеме – теперь, когда началась война, они не могли рисковать потерять студента. Аресу не понравилась мысль о разговоре с директором, но он пообещал зайти к Снейпу, как только сможет. Гарри успокоился, он был уверен, что Северус найдет способ решить проблемы Ареса.
Беседа с Невиллом была более беспокойной. Его друг наверняка знал, что Рон напал на Гарри и серьезно его ранил: он слышал взволнованные слова Гермионы и видел ее поведение за завтраком. Он даже сказал Гарри, что Гермиона порвала с Роном и удалилась заниматься в библиотеку, полностью избегая гриффиндорских комнат.
– Рон просто сидит на кровати. Он уже пропустил три приема пищи. Я думаю, что он, наконец, занялся небольшим самоанализом. Возможно, это слишком поздно для тебя, но, надеюсь, не слишком поздно для него, – сказал Невилл. – Интересно, почему директор или твой отец его не исключили.
Гарри только пожал плечами. Он не хотел даже думать о Роне. Он сменил тему и спросил Невилла, что тот хотел рассмотреть в эссе по чарам, изменяющим память. Невилл выбрал тему о трудностях при частичном изменении памяти – когда изменяют только небольшую часть памяти или некоторые основные мысли. Они долго обсуждали эту тему, позднее к ним присоединилась Гермиона, добавив свои идеи к спору. Она даже принесла несколько книг из библиотеки – мадам Пинс прислала их лично Квайетусу.
– Так ты бросила Рона, – были его первые слова, как только они остались одни.
– Я, в конце концов, устала от него, – твердо сказала она, но тон ее был грустным.
Гарри посмотрел на нее.
– Мне жаль.
– Глупый, это была не твоя вина! – воскликнула Гермиона.
– Я знаю, но мне все равно жаль. Мне жаль тебя.
– Думаю, ты можешь пожалеть и самого себя, – загадочно произнесла Гермиона.
Гарри резко повернул к ней голову.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил он.
– Ты потерял его дружбу, – просто сказала она.
– Я не могу потерять то, чего никогда не имел!