Освобождение Вены: роман-хроника
Шрифт:
На следующий день в глубине немецкой обороны на правобережье Дуная в районе небольшого селения Тат был высажен десант морской пехоты из Дунайской военной флотилии.
Его необходимость объяснялась тем, что в районе города Эстергом находилась крупная вражеская группировка, перекрывшая важнейший путь сообщения из Венгрии на Вену. Попытки войск 46-й армии ликвидировать врага атаками с фронта были безуспешны. Решено было высадить батальон морской пехоты, используя Дунайскую военную флотилию.
Высадившись в районе города Тата, что в шестидесяти километрах вверх по течению
В тот день наступавшим на Эстергом гвардейским войскам удалось несколько потеснить противника.
Основное противодействие части 46-й армии испытывали на своем левом крыле, где в течение дня в предпринятых контратаках противника участвовало до 130 танков и штурмовых орудий.
С целью замедлить продвижение наших войск к важному пункту Дьёр, сюда были переброшены резервные части гитлеровцев.
Командующий 2-м Украинским фронтом маршал Малиновский обратил внимание командарма Петрушевского на нерешительные действия войск по разгрому Эстергомской группировки противника и приказал уничтожить ее в течение 22 марта. По его же распоряжению к очагам сопротивления была подтянута 53-я стрелковая дивизия и истребительно-противотанковые части.
В ходе боев с 24 по 26 марта войска 46-й армии сломили сопротивление противника в районе Эстергома. Большая часть противника была уничтожена или пленена, только незначительным остаткам удалось переправиться на северный берег Дуная.
Таким образом, в результате непрерывных и напряженных боев войска 3-го и 2-го Украинских фронтов прорвали на всю глубину неприятельскую оборону между Дунаем и озером Балатон на Венском направлении и перешли к преследованию противника.
НА РЕКЕ РАБА И У НАДЬКАНИЖА
Завершение первого этапа Венской операции создало предпосылки успешного наступления ударных группировок 2-го и 3-го Украинских фронтов к австрийской границе.
Ломая сопротивление противника, части 46-й армии генерала Петрушевского продвигались в направлении Комаром и Дьёр, имея целью овладеть этими городами к 28 марта.
Учитывая возросший темп продвижения, командующий 3-м Украинским фронтом внес коррективы в задачи войскам своей гвардейской ударной группировки, наступавшей на венском направлении.
4, 9 и 6 танковым армиям ставилась задача не позднее 3 апреля выйти на австро-венгерскую границу.
Эти войска должны были с ходу овладеть подготовленными на реке Раба укреплениями, которые немецкие и венгерские войска ранее создали.
На западном берегу реки были сооружены мощные оборонительные укрепления, прикрывавшие подступы к австрийской границе. Все мосты через реку были уничтожены, переправы разрушены, броды заминированы.
Видя серьезность преграды для наступающих, маршал Толбухин требовал реку преодолевать с ходу, не позволяя противнику закрепиться.
Командование сознавало, что остатки еще не разбитой окончательно 6-й немецкой танковой армии СС представляют значительную силу. В ней имелось десять танковых и четыре пехотных дивизий. Общее количество танков и штурмовых орудий достигало 200 единиц. Если они сумеют укрепиться на водном рубеже, то наступающим придется потратить немало усилий, чтобы вынудить врага к отходу.
ИЗ ФРОНТОВОГО БЛОКНОТА
На реке Раба
Ночью в батальон поступил приказ: «Преследовать отходящего противника, с ходу овладеть Кенезом и, не задерживаясь, преодолеть реку».
На рассвете подошли автомобили, мы быстро погрузились и рванулись вслед за отошедшим противником. Впереди — рота Порубилкина.
Едва головная машина приблизилась к Кенезу, как перед ней разорвался снаряд. Ясно — перед нами заслон, прикрывающий отход главных сил.
Рота развернулась в цепь и пошла на сближение. Местность ровная, далеко справа темнеет лес. Маневром противника не одолеть. А атаковать нужно без промедления.
Первая рота остановилась: под пулеметным огнем цепи залегли. Солдаты заработали лопатами.
Порубилкин находился за цепью. Рядом с ним командир артиллерийской батареи.
— Что делать будем, комроты?
— Драться. Где батарея? Когда сможешь открыть огонь?
— Через десять минут.
— Тогда слушай. Вначале подави пулемет в кустах. Потом перенеси огонь на кладбище.
Впереди виднелись бугорки могил и чахлый кустарник. Спустя немного кладбище покрылось султанами разрывов: батарея открыла огонь. Потом взлетела в небо ракета, и над полем выросла цепь. В ту же минуту с фланга ударил немецкий пулемет. Несколько солдат упали.
Я наблюдал атаку. По едва уловимым признакам, по тому, как некоторые замедляли бег и падали, было понятно, что и на этот раз атака захлебнется. И вдруг на поле выросла высокая фигура. Я сразу узнал Володю.
Он бежал, догоняя солдат, и что-то кричал. Развевались полы шинели, в правой руке сверкнул пистолет. Вот он догнал цепь. Солдаты, те, что были вблизи, ускорили бег. Группа вырвалась вперед. И цепь теперь напоминала косяк перелетных птиц, в голове которого летел опытный вожак. В воздух взлетело «ура»! Цепь безудержно накатывалась на позиции врага. Среди могил на кладбище показались фигуры убегающих гитлеровцев.
Враг был смят. А рядом с венгерским селением навсегда остался лежать Володя Порубилкин.
Первым принес страшную весть раненый солдат — связной роты. Схватившись рукой за окровавленную шею, он со слезами в голосе кричал:
— Ротного нашего убили! Убили, гады! Вон там лежит! Убили нашего ротного!
— Кого убили? Что кричишь! — повысил я голос, отгоняя от себя страшную мысль.
— Не верите? Честное слово, убили старшего лейтенанта. — И солдат заплакал…
Володя лежал на спине, устремив взгляд в высокое голубое небо. Шапка слетела с головы, и ветер играл волосами. Я расстегнул пуговицы шинели, рванул гимнастерку. Из груди медленно струилась густая кровь. Кровью был залит партийный билет, письмо, знакомая фотокарточка: Татьяна с сыном.