Освобождение Вены: роман-хроника
Шрифт:
Проснулись Белоусов, Третьяков. Мы смотрели а женщину, не зная, чем ей помочь…
В бункер принесли приказ: ночью продолжать наступление.
Спотыкаясь и проваливаясь, мы шли в полной темноте вперед, к Балатону.
На рассвете, сбив заслоны врага, достигли полотна железной дороги на берегу озера. На путях составы вагонов. На каждом выведено: «Хунгариа». Вагоны до отказа набиты ящиками, чемоданами, узлами, тюками. Видно, что все это загружалось впопыхах, кое-как, без той аккуратности,
— Откройте! — пнул ногой Третьяков желтый с выпиравшими боками чемодан. — Посмотрим, какой груз отправляют немцы в свой фатерлянд…
Из чемодана вывалилось кружевное женское белье. Потянуло тонким ароматом духов. Ночная рубашка, блузка, шляпа с желтым перышком, пара поношенных туфель. И среди этого — письмо. Голубой конверт с берлинским адресом.
— Читайте, — приказал Третьяков Артемьеву, знавшему немного по-немецки.
— «Гутен таг, майне либе кецхен Хильда», — начал тот. — Это значит: «Добрый день, моя любимая кошечка Хильда».
— Ишь ты, котик какой объявился! — послышалось рядом. — Что ж он пишет?..
— «Посылаю небольшую посылку с вещами. Думаю, что она будет приятным сюрпризом ко дню твоего рождения. Шубу, о которой ты мечтала, выслать не могу. Здесь они не в ходу. Попадались, но не то, что ты хотела».
— Где же это он искал, подлюка? Наверняка квартиры грабил!..
— «Некоторые вещи слегка поношенные. Ты не огорчайся этим. Лучшего не было. Они крепки, и ты в них будешь выглядеть элегантно. Чемодан не выбрасывай. Хотя он и потертый, но надежный…»
Минное поле
Перед восточной окраиной Веспрема на карте выведен синий овал, усеянный точками. Овал пересекает нитку дороги и след карандаша. В него уткнулась красная дужка батальона.
«Минное поле», — вспоминаю я…
В туманной дали румяного утра виднелось нагромождение домов. Город лежал внизу, в долине. Словно выплеснутые, на пологих скатах разбросаны домишки. Низенькие, с подслеповатыми окнами, они теснятся в полукилометре от залегшей цепи солдат.
Между цепью и окраиной — простреливаемое поле. Солдаты залегли перед ним, бьют очередями по домам, не смея броситься в атаку.
Майор из штаба дивизии пробрался к наблюдательному пункту комбата. Вскинул бинокль, «прощупал» домишки.
— Послушай, капитан. — В его голосе явный упрек. — Ведь немцев-то горстка! Что вы топчетесь?
— Сам знаю, что горстка, — отвечал Белоусов. — Да только впереди — минное поле. Прямым курсом не пройти. Саперы нужны.
— А вы попытайтесь в обход!
— Пытались. Ничего не получилось. Немец тоже не дурак…
— А если… — Офицер вдруг
— Полундра, майор! В укрытие!
Одним прыжком Белоусов оказался возле него и столкнул в яму.
Минное поле удерживало от последнего броска залегших на сырой земле солдат. Трех смельчаков, неосмотрительно вступивших на него, отправили в госпиталь. Горела у дороги искореженная полуторка. Взрывом мины ее перевернуло и сбросило в кювет.
Позади цепи показалась повозка. Лошади бежали по дороге к городу. На повозке — термосы и буханки хлеба. Ездовой, в лихо сдвинутой пилотке, помахивал вожжами.
— Сто-ой! Куда едешь? — крикнул лежавший в кювете Радайкин.
— Роту кормить! Не видишь, что ли?
— Сто-ой! Тебе говоря-ят! Стой!
Рядом с повозкой разорвался снаряд. Лошади рванули. Из-под колес полетели комья грязи. Выпустив из рук вожжи, ездовой ничком упал с повозки. А низкорослые лошади, распустив гривы и хвосты, понеслись по дороге прямо на минное поле.
Раздался оглушительный взрыв. Взлетело сорванное с оси колесо. Бились на земле и дико ржали запутавшиеся в постромках лошади. Над ними медленно оседала сизая гарь…
— Да где же саперы! — послышался исступленный крик.
— Здесь саперы! Чего кричать-то!
Из кустарника стремительно бросился к яме сержант.
— Товарищ капитан! Саперы… — приложив руку к головному убору, начал было он.
В ствол стоящего рядом дерева шлепнула пуля.
— Сигай вниз! — скомандовал Белоусов. — Жить, что ли, надоело?
Перед нами стоял небольшого роста худощавый сержант в туго перехваченной ремнем ватной куртке. Разгоряченное лицо с белесыми ресницами и бровями густо усеяно веснушками.
— Вас сколько? Взвод? — спросил Белоусов.
— Числимся взводом, а всего шесть человек…
— Значит, взвод. Так слушай, сержант: впереди минное поле, нужен проход, вот здесь, у дороги. Но имей в виду, немец головы поднять не дает! Бьет почем зря. Только братишечки вас в обиду не дадут, прикроют огнем.
— А мы, товарищ капитан, вначале очистим от мин канавы у дороги. По ним пехота и пройдет. А потом примемся за дорогу…
— Добро! — согласился комбат. — Действуйте на полный ход! Сам видишь, обстановка не ждет…
— Мы, товарищ капитан, торопимся не спеша.
Сержант вымахнул из ямы и бросился к кустам, где его ждали остальные саперы.
Нам было видно, как они, разделившись на две группы, ползли по сторонам дороги, работая миноискателями. Иногда начинали осторожно прощупывать землю металлическим прутом. Потом руками разгребали грунт, подкапываясь под мину, обрезали едва заметный глазу металлический проводок.