Освобожденная инопланетным воином
Шрифт:
— Нам нужно больше ягод марадосы, — говорит Мони. — Я хотела бы сделать больше яроз сегодня.
Я киваю. Яроз — это тонизирующее средство, наиболее близкое к общей анестезии у браксианцев. Марадоза — ключевой ингредиент, а сок из ягод марадозы обладает большинством свойств, способных вырубить кого-то даже во время сильнейшей боли. Но дозировка ягод должна быть идеальна подобрана при создании тоника. Слишком много марадозы и больной может не проснуться. Недостаточно, и они смогут прочувствовать всё, даже без сознания.
Я
— Что-нибудь еще?
— Нам также нужно больше ортара.
— Хорошо, без проблем.
Я знаю правила и направляюсь на тренировочную арену по дороге в лес. Хьюекс только что закончил и прислонился к забору, лицо раскраснелось, грудь блестела от пота.
— Мне нужно собрать кое-что из леса. Не мог бы ты пойти со мной?
Он смотрит туда, где в данный момент Тагиз сражается с Ракизом, сталкиваются их мечи. Я очень осторожно отвожу от него взгляд, его слова всё еще проносятся у меня в голове.
Ситуацию с Малис он назвал «сложной».
И он точно не отрицал, что планирует спариться с ней.
Я не дура. Я вижу, что ни у кого из них нет настоящих чувств друг к другу. Малис, кажется, относится к Тагизу как к старшему брату, и все знают, что она влюблена в воина по имени Герик.
Так почему?
Хьюекс переключается на меня, и я понимаю, что смотрю в пространство.
— Извини, — бормочу я. — Ты что-то сказал?
— Я спросил, не хочешь ли ты пойти с Тагизом. Он скоро закончит тренировку.
— Нет, — быстро говорю я. — Мне нужно всего несколько вещей, так что нет смысла ждать. Если ты занят, я могу взять кого-нибудь другого.
Хьюекс кивает, его обычно грубое лицо хмурится. Я не принимаю это на свой счет. Тагиз как-то сказал мне, что Хьюекс предпочитает находиться вдали от лагеря, охотясь на вуальди или проверяя ловушки. По какой-то причине Ракиз решил держать их обоих близко сейчас.
— Когда ты собираешься научить меня драться? — спрашиваю я, когда мы выходим из лагеря.
Он сердито посмотрел на меня.
— Спроси Тагиза.
— Ты сказал, что поможешь мне, Хьюекс. И я собираюсь твою помощь принять.
Он вздыхает.
— Почему ты хочешь научиться драться? Здесь много воинов, чтобы защитить тебя.
Хьюекс — не феминист.
— Я не говорю, что хочу идти в бой. Я просто хочу иметь возможность защитить себя.
— Почему бы тебе не тренироваться с другими человеческими самками?
Мои щёки загорелись
— Они сильнее и быстрее меня. Я всё еще восстанавливаю часть своей выносливости.
Он вздыхает и молчит, пока мы идём в ту часть леса, где я найду нужные мне растения.
— Встретимся на тренировочной арене на рассвете, — наконец произносит он, и я чуть ли не танцую буги-вуги.
Вместо
— Спасибо.
Мои мысли блуждают, пока мы идём по лесу, и по пути я собираю кое-что из того, что мне нужно. Хьюекс следует за мной, и я делаю глубокий вдох, наслаждаясь ощущением свежего воздуха, проходящего через мои лёгкие. Забавно, есть вещи, которые ты считаешь само собой разумеющимся, до тех пор, пока не узнаёшь, что их могут отнять в любой момент.
Чему я научилась, работая медсестрой? Люди устойчивы. Человеческое тело может вынести неописуемую травму и выжить — вопреки почти непреодолимым препятствиям.
Не знаю, почему у одних такое получается, а у других нет. Даже после стольких лет работы по спасению жизней я до сих пор не могу объяснить, почему некоторые люди сражаются с травмами и болезнями, которые должны были их убить, а другие умирают без предупреждения.
Но я знаю, что никогда и никто не сможет гарантировать твою полную безопасность. Никогда.
Я думала, что поняла это, когда работала с травматологами на Земле. Но только когда я лично столкнулась с собственной смертью, я по-настоящему прочувствовала её до костей.
Теперь мне решать, что делать с оставшейся частью моей жизни.
Я замечаю несколько розовых грибов, которые мне нужны, у основания дерева. Я ныряю за него и испускаю крик, когда сверкают белые зубы, и что-то чуть не отрывает мою руку.
Я слышу, как Хьюекс бежит ко мне, когда я отскакиваю назад, спотыкаясь о торчащий из земли корень дерева и приземляясь на свою задницу.
Крошечное существо пятится к дереву, его шерсть вздернута, и оно шипит на меня, и, несмотря на мои дрожащие руки, моё сердце тает.
Это просто ребенок.
Я встаю, обхожу дерево и улыбаюсь Хьюексу.
— Ложная тревога, — говорю я, когда он приближается. — Я… сломала ноготь.
Он смотрит на меня. Я смотрю на него.
Наконец, он хмурится и идёт обратно через небольшую полянку к дереву, к которому любит прислоняться.
— Оставайся на виду, — приказывает он.
— Я просто собираюсь собрать эти грибы. — Я указываю на дерево, и мохнатое существо снова скалит на меня зубы. Хьюекс кивает.
— Привет, малыш, — тихо шепчу я, приближаясь, и существо снова шипит на меня. У него светло-серый окрас, с заостренными ушами и огромными круглыми глазами. Его мех торчит во все стороны, и хотя его рот полон острых зубов, мои губы дёргаются от умиления, глядя на его пушистую шерсть.
Моя улыбка тает. Весь этот мех не может скрыть тот факт, что он выглядит голодающим.
— Бедняжка, — шепчу я.
Существо смотрит на меня, всё ещё оскалив зубы, но оно прижимается спиной к дереву, очевидно, в ужасе. Я лезу в корзину и достаю кусок хлеба и фрукты, которые прихватила с собой на завтрак. Я уверена, что этот крошечный зверек предпочел бы мясо, но я всё равно кладу еду на землю.