От А. Дети рок-н-ролла
Шрифт:
* * * * *
Особо ровняться нам было не на кого. Музыкальных коллективов в Радуге на тот момент не было, либо мы не знали об их существовании. Яшка занялся организацией боксёрского клуба, хотя и не забывал про музыку, но первое для него стало более значимым. На боксёрскую секцию Яшки мы с друзьями умудрились периодически ходить, но, когда я пару раз получил в харю от партнёра по рингу потеряв при этом полную ориентацию в пространстве, решил – ну его нафиг, хочу жить мирно. Да и мои друзья соглашались на мирный исход, например, наш друг Михалыч умудрялся договариваться на ринге с партнёром прямо во время
– Так, давай друг друга не бьём! Только тихонько и так, чтоб Яшка не заметил. А то заметит – обоим прилетит.
Таким образом мы все не стали боксёрами, все мысли были только вокруг музыки, и в какой-то момент стало понятно, что мы – один на один сами с собой. Конечно, во Владимире (для справки – Владимир находится в 25 км от Радуги) некое рок-н-рольное движение и было, но на данный момент мы варились в собственном соку. Все наши достижения сводились к записи, что мы безуспешно пытались делать то вдвоём с Шуркой, то вдвоём с Мясом. Используя все возможные сподручные средства в виде пианино и металлофонов, пипитера вместо хай-хэта, мы наделали кучу записей, которые радовали только наши уши. Жутко хотелось электричества, примочек и настоящих барабанов, но это было пока не по плечу. Даже один раз набрались наглости и пришли в один единственный ДК в городе, в надежде получить прибежище, но были жестоко отвергнуты директором клуба, который, кстати, через многие годы стал нам очень хорошим другом и соратником.
В конце концов, нам крупно повезло. Шуркин отец договорился с начальником пожарной части, где нам дали возможность иногда заниматься музыкой в их каморке, оборудованной типичной на то время аппаратурой «Эстрада» и гитарами «Урал». C составом определились следующим образом: я пою, Шурка – соло, Митёк – бас, Мяс – синтезатор, а вот с барабанщиком дела обстояли хуже. В конце концов мы пригласили нашего приятеля Ромку Евдокимова по кличке Евдоха, который особо и не умел на них играть, но очень хотел.
Начались наши первые репетиции и планы на концерты. Нужно было определиться с названием группы, а в голову ничего пока не приходило. Было огромное количество вариантов, и сейчас уже трудно вспомнить, как само собой все успокоились на имени «Акустический лес». Репетиции случались довольно редко, да и личный состав пожарной части в лице собственных музыкантов был от нас, мягко говоря, не в восторге. В итоге приходит к нам на репетицию некий человек в форме и говорит:
– Репетируете?
– Репетируем, – говорим.
– Долго ещё греметь будем?
– Да нет, скоро заканчиваем.
– Да я не про сейчас, а вообще. В общем, если хотите дальше музицировать, то с вас два литра в месяц – и всё в порядке.
В то время денег у нас в карманах даже на сигареты не хватало, а что на счёт алкоголя, так тем более, мы им и не баловались. Хотя, конечно, только сейчас понимаешь: да, нужно было дружить с пожарными, ну поставить лишний раз бутылку! Глупые были…
В конце концов, этот товарищ сделал своё дело, свелось всё к тому, что по плану в музыкалке ремонт намечен, да и аппаратуру кто-то забирает, и главный начальник сменился, словом мы оказались без точки.
Болтаться по улицам было чертовски холодно, из подъездов нас постоянно гоняли, поэтому мы ещё и задались целью найти себе какой-нибудь подвал или чердак, чтоб никому не мешать, проводить там свой досуг.
Это место мы почему-то назвали «Зоопарком». Он представлял собой полуподвальное помещение здания поликлиники, тёплое, сухое, с выключателями на стенах, со светом, но самое главное мы там не могли кому-либо помешать, поликлиника работала часов до восьми, а мы как раз в это время туда и подтягивались.
Таким образом, мы в прямом смысле захватили чужую территорию и не собирались её сдавать. Вымыли полы, оклеили стены газетами, натащили со всей Радуги скамеек и даже поставили дверь и врезали замок (сейчас за такую наглость, наверно, посадят). Кстати, дверь сняли с подъезда дома, где как раз находилось отделение милиции!
К этому времени Шурка, посредничеством Яшки, первым из нас приобрёл себе собственную гитару «Treax» и примочку «Лель», у Митька был бас «Урал», а я рвал струны чужих акустик. Мы, конечно, пробовали репетировать в «Зоопарке»: вешали микрофон на лампочку, гитары подключали к магнитофонам, а ритм секцией нам служил старый добрый пионерский барабан, на котором весело наяривал то Мяс, то Евдоха. Милиция, конечно, пару раз наведывалась, но увидев наши светлые лица, проверив, что на гитарах отсутствуют инвентаризационные номера и с подозрением посмотрев на странную дверь, удалились ни с чем. По большому счёту «Зоопарк» служил нам не только репетиционной базой, скорее, это был просто дом нашей большой и дружной компании, мы уже не представляли без него своих счастливых вечеров.
Наверно, это смешно, но ещё мы занимались спиритизмом или, как мы называли это действие, «гонять еблюдечко», это погоняло, кстати, Яшка пустил в обиход. Так и говорили:
– Ну что, сегодня будем еблюдечко гонять?
– Давай, кого вызовем?
– Да хоть кого, можно Ленина, можно Пушкина, кто быстрее на контакт пойдёт!
И действительно, брали лист ватмана А1, писали на нём буквы и цифры, коптили свечкой блюдечко и шаманили, задавая вопросы:
– Сколько у меня девчонок будет?
– А кем я стану?
– Будет ли война?
А Шурка как-то до покупки гитары спросил:
– Какую гитару мне привезут?
– Треакс, – был ответ.
Надо сказать, что такого названия до этого момента мы даже и не слышали.
– А цвет какой?
– Жёлтый.
– Ещё не легче! На кой мне жёлтая гитара? Может, она ещё и в цветочек?
– Да.
Ну, мы посмеялись, посмеялись и забыли эту историю, но каким оказалось Шуркино и наше удивление, когда гитарой оказался чехословацкий «Treax», цвета слоновой кости (но ближе к жёлтому) и только не в цветочек, а в крапинку. Мистика, да и только!
* * * * *
Каждый год вечер встречи выпускников школы в Радуге празднуется в первую пятницу февраля. Митёк, наш басист, к этому времени уже был на первом курсе Владимирского политехнического института, Мяс – педагогического, а мы с Шуркой уже на третьем в техникуме, поэтому смело называли себя выпускниками и могли рассчитывать на праздник, а если вообще обнаглеть, то и на то, чтобы выступить, да ещё при таком большом скоплении народу. В конце концов, мы договорились с директором школы, и нам дали добро на исполнение нескольких песен, которые мы судорожно начали готовить с особенной тщательностью.