От А. Дети рок-н-ролла
Шрифт:
Никакой особенной подготовки к такому грандиозному мероприятию мы не проводили, разве что с Шуркиным отцом съездили не репетиционную базу наших новых знакомых за хорошей барабанной установкой «Tama». Вся «крыша» репетировала на рыбозаводе, и как оказалось, у них было три группы: уже знакомые нам «Сансара» и «НВП» и пока не знакомая «Невод». Все три группы имели одного на всего барабанщика Олега, одного на всех басиста Вовку и одного на всего гитариста Славку. Менялись только солисты, которые пели свои песни, тем самым и олицетворяя собой свою группу.
Было ещё и достаточно большое количество поклонников
Мы тем самым приступили к настройке аппарата. Опыта подобных солянок у нас никогда не было, поэтому, как не бились, выжать из «Эстрады» приличный звук не удавалось. Мазай, с видом суперзвезды, требовал приличного звука и мониторов, чем вызвал наше с Шуркой возмущение, мол, не нравится – валите вообще все в сад, можно подумать, мы с мониторами играем.
Толком мы так и нечего не отстроили, а только вымотались, как черти и ждали, когда всё это закончится. А между тем всё началось, и первой на сцену поднялась группа «Невод». Во время их выступления продолжалась настройка аппарата, поэтому понять хоть что-то было сложно. Одно можно сказать, что ритм-секция в лице барабанщика Олега и басиста Вовки заставила проникнуться уважением. Вовка был большим поклонником басиста «Аквариума» и «Кино» Александра Титова и играл, как и тот, на безладовом басу. Было видно, что с Олегом они вполне сыграны.
Когда «Невод» закончил выступление, его солиста Серёгу сменил Мазай и объявили «Сансару». В зале и за кулисами рекой лился портвейн, а публика между тем разделилась на две полвины, одна оттягивалась на полную катушку, другая сдержанно ожидала самого худшего. В фойе мелькали милицейские фуражки, видно наши хулиганы уже успели кому-то засветить по морде.
«Сансара» в электричестве звучала намного хуже, чем в акустике на крыше. Гитарист Слава всю дорогу настраивал гитару, кругом всё свистело и заводилось, басист Вовка пытался подглядеть у Мазая аккорды песен, словом, полная лажа. Те песни, которые мне так запали раньше, были просто убиты отвратительным звуком и несыгранностью группы. На самом деле оказалось, что ритм-секция имела прямое отношение только к «Неводу», а остальным просто помогала, так что будет в данном случае с выступлением третьей командой «НВП», я уже знал.
Поскольку Славка играл на Шуркином «Треаксе» и всячески его перестраивал, переключал датчики и все пытался залезть вместе с ней в колонку, надеясь себя услышать, то иногда можно было слышать Шуркин вопль из-за пульта:
– Хули ты его дергаешь!!! Оставь все, как есть и отвернись от колонки, заводиться не будет! Вот и давай таким гитаристам гитару!
Крейзи выступил в своём духе, с матерком и криками, поэтому плохой звук был даже к лицу «НВП». Про Цоя все забыли начисто. Закрывали этот концерт мы. Я практически не помню этого выступления, наверно сказались жуткая усталость и полное расстройство нервов, но радужная публика поддерживала своих, и становилось немногим лучше. Помню, что-то даже из Цоя сыграли, по-моему, «Ночь». Всё закончилось, и народ потянулся к выходу, оставляя после себя огромное количество пустых бутылок.
Теперь нужно было проводить гостей и как-то подлечить опустошённый сосуд души, но часть владимирских музыкантов наотрез отказалась уезжать, сказав при этом, что просто необходимо идти в лес, жечь костёр, петь песни и попивать горячительное. В результате, в количестве двадцати человек, наша компания оказалась в лесу, причём мы думали, что угощать будут они, а владимирская банда что мы. Каким же было всеобщее удивление, когда угощения в виде бухла не оказалось, в лесу ночь, все магазины закрыты, и последний автобус во Владимир давно ушёл.
Холодало. Найти дрова в абсолютной темноте случалось редко, поэтому нормально чувствовали себя лишь те, кто заблаговременно принял на грудь. И вот сидим мы под звёздным небом, и Славка говорит:
– Эх, мне бы сейчас гитарку, я бы что-нибудь сыграл!
– А мне бы бас-гитарку, – раздаётся из темноты голос Вовки-басиста, – я бы такое сыграл!
– Да ладно, сначала играть научись, да и что можно на четырёх струнах сыграть. И вообще, твой Титов играть не умеет.
– Кто не умеет? Да он круче всех!
Примерно в таком духе споры о преимуществах и недостатков двух лишних струн продолжался достаточно долго, и к всеобщей радости, ночь подошла к концу. Усталые и замёрзшие, все расходились и разъезжались по домам.
* * * * *
Осень прошла в репетициях и посиделках на кухне у Сани Натарова. Все вечера, а иногда и дни, мы проводили в уютной кухне его маленькой однокомнатной квартиры на втором этаже пятиэтажного дома.
После последних событий августа наша популярность в Радуге значительно выросла, начали появляться почитатели нашего творчества и куча новых знакомых. Как-то раз, дождливым осенним вечером, мы слегка навеселе шагали по неосвещённым улицам Радуги и увидели группу ребят с гитарой. Те, в свою очередь, окликнули нас:
– Пацаны! Вы же «Акустический лес»! Может, настроите гитару, а то что-то никак.
Наше радостное настроение от такой славы и изрядно выпитого до этого взлетело ещё выше:
– Да нет проблем, сейчас ещё и споём!
Как я не пытался её настроить – все попытки оказались безуспешными. Митёк попробовал сменить меня и, видя, что у него получается не лучше, отдал её мне. Я что-то попытался изобразить, но почему-то это у меня вызывало непонятный хохот. Все тоже повеселели, а один этих парней по имени Сергей и по фамилии Забатурин хохотал больше всех:
– Ну, блин! Вот прикол! – и тут же серьёзно спрашивал: – А вот эту песню сыграть можешь?
– Конечно, могу, – мычал я, – только не сейчас, хотя…
И так далее в том же духе. Забатурин оказался не на шутку продвинутым меломаном, кидался названиями неизвестных нам групп, хорошо знал репертуар звёзд русского рок-н-ролла и вообще поражал своей образованностью в неполные семнадцать лет. Зэб, как мы его прозвали, как-то быстро влился в нашу компанию и потом долго вспоминал наше знакомство: