От Белого моря до Черного
Шрифт:
— Вот сейчас брошу вас здесь и убегу, что будете делать? — пугает нас провожатая.
Она уверена, что мы, как и она, за свою жизнь ничего более огромного и повергающего в трепет не видели и что всякий, впервые сюда попавший, должен оробеть. Мы стараемся ее не разочаровывать — робеем, что есть силы. А впрочем, гордость ее основательна: комбинат и сейчас один из крупнейших в стране, а в семилетке его мощность вырастет приблизительно вдвое.
Архбум начали строить во второй пятилетке. Варочный цех, основной в целлюлозно-бумажном производстве, был пущен в 1940 году. Показать его нам вызвался ветеран комбината — участник монтажа
Поднимаемся по лестнице на самый верх, где находятся загрузочные бункеры огромных закрытых котлов. Сюда подается «щепа» — древесная масса, измельченная на рубительной машине. Котлы, стоящие вертикально, как бы пронзают все этажи. Наверху очень жарко — варка происходит при температуре около 150°. С непривычки щекочут ноздри какие-то серные запахи. Нам уже объяснили, что при сульфитном способе получения целлюлозы из еловой древесины ненужные составные части растительной ткани удаляются действием водного раствора бисульфита извести и сернистой кислоты…
На каком-то из средних этажей попадаем в зал, где возле пышущих жаром котлов установлены щиты с приборами, которые отражают процесс варки и помогают регулировать его. А в самом низу под выпускными отверстиями котлов расположены огромные камеры, так называемые «сцежи». Одна из них пуста, в ней электрики что-то ремонтируют. Василий Владимирович приглашает нас заглянуть внутрь, и мы видим, что в ней свободно можно было бы сыграть в волейбол. В такие сцежи после десятичасового пребывания в котле поступает сваренная масса. Но до готовой целлюлозы путь отсюда еще долог.
Вверх и вниз по лестницам, вдоль и поперек по этажам идем мы вслед за потоком жидкой желтоватой массы, то скрывающейся с глаз в трубах и аппаратах, то текущей на виду по желобам и — да простят мне специалисты это непочтительное уподобление — деревянным корытам… В. В. Малушин расстается с нами у границы своего цеха. На прощанье он кратко резюмирует свои пояснения, делая все от него зависящее, чтобы по выходе с комбината мы умели варить целлюлозу с такой же легкостью, как уху.
Через множество операций очистки и облагораживания проходит целлюлозная масса, прежде чем поступить в сушильно-прессовые агрегаты, выпускающие готовую продукцию.
Эти агрегаты огромны — они тянутся через весь цех, называемый сушильным, и занимают в длину около 100 метров. Похожие на печатную ротационную машину, они состоят из множества медленно вращающихся барабанов или валков. Разогретые поданным во внутрь паром, валки пропускают целлюлозную массу, подвергая ее давлению. И вот мы видим готовую целлюлозу, снежно-белую, уже разрезанную на большие прямоугольные листы, сложенные высокими кипами. Чтобы получить из нее вискозную нить для корда или других тканей, ее надо будет снова растворить и пропустить через фильеры — тончайшие отверстия — нитеобразующих машин.
В этом же сушильном цехе стоит машина для выпуска бумаги, такая же огромная и в общем похожего устройства. Бумажная масса варится на такой же аппаратуре, как целлюлоза, но сварить ее гораздо проще, она не требует такой высокой степени очистки.
Теперь мы на новостройках комбината. Вот новая бумажная фабрика-гигант. Она строится новейшими индустриальными методами: только громоздкие нетранспортабельные железобетонные конструкции отливаются на месте, а в основном железобетон сборный и поступает с завода.
За обширным проемом в стене видны железобетонные колонны тетрадного цеха. А дальше расположатся сооружения для очистки отработанных вод, на которые ассигновано 25 миллионов рублей. Часть воды пойдет в гидролотки и затем обратно в системы основных цехов. Такой кругооборот уменьшит сброс, но все же в Северную Двину будут сливаться миллионы кубометров воды. Надо, чтобы от этого не страдали ее рыбные богатства и условия водоснабжения Архангельска.
На заводе древесноволокнистых плит почти все готово к пуску. Оборудование уже смонтировано, идет его наладка. Сырьем будет служить низкосортная, непригодная для целлюлозы древесина, размолотая в щепу.
К исходу дня добираемся до мебельной фабрики. Оборудование в мебельной промышленности несложное и мелкое, огромные залы выглядят пустоватыми. Впрочем, тут действительно еще много места для дополнительного оборудования. А когда проектная мощность фабрики будет полностью освоена, она станет крупнейшим производителем мебели на севере.
Ребята с «Тайфуна» встретили нас прохладно: они пришли за нами в четыре часа, мы же явились около семи. Но мы не чувствовали раскаяния. Наоборот, нам было жалко, что так мало успели повидать на этом северном гиганте, переживающем в семилетке свое второе рождение.
Москитный флот на протоке Соломбалке.
Ливень в Архангельске.
В порту Бакарица.
Вид с верхней площадки кабель-крана Соломбальского лесокомбината.
Памятник Петру I на берегу Северной Двины.
Дерево и вода.
II. АРХАНГЕЛЬСКАЯ ЗОНА ПРИТЯЖЕНИЯ
Белое море
Принято считать, что Архангельск стоит на Белом море, однако это не совсем так. Из Архангельска моря не увидишь даже с большой высоты, так же как не увидишь его ни в Астрахани, ни в Каире, ни в Калькутте и ни в каком другом городе, стоящем у вершины большой дельты (хотя в прошлом такие города действительно могли находиться на морском берегу или совсем близко от него). Чтобы попасть к морю, самое удобное поехать в Северодвинск.