От Гудзона до Иртыша крыша едет не спеша
Шрифт:
– Ещё, – засмеётся тётя Вера.
Миша головой мотнёт и второй стакан, теперь уже не торопясь, опорожнит.
Тётя Вера увлечения дяди Мити женским полом не разделяла. В тот раз ей донесли: муж к почтальонке нырнул.
Тётя Вера схватила Мишу за руку, тому шесть лет тогда было.
– Пошли за этим шельмецом!
Тётя Вера летит как на крыльях, Миша едва за ней поспевает.
Залетели во двор к почтальонке.
– Зови громко дядю! – наказала тётя Вера.
Решила племянником устыдить мужа.
– Дядя Митя! Дядя Митя!
На крыльцо выскочила почтальонка:
– Ты что ребёнка приплела? – пошла в атаку.
– Где он?
– Нет никого!
Тётя Вера отстранила соперницу и, таща Мишу за собой, влетела в рублёные сени. И уже собралась открывать входную дверь в дом, но вдруг женское чутьё бросило к двери в кладовку, рванула ручку на себя, а там…
– Дядя Митя? – удивлённо произнёс Миша, увидев пропавшего.
На что обнаруженный бросил руку к виску, хотя был без головного убора, браво представился:
– Дядя Митя – это я!
С тех пор его частенько звали в деревне «Дядя Митя – это я». Прилипло прозвище. Ни дядя Митя, ни Миша, ни тётя Вера не распространяли по селу эту историю. Почтальонка мстительно разнесла, рассказывая всем подряд, как «Верка бегает за своим Митькой, который ей (почтальонке) даром не нужон, попросила мужика радио починить». И добавляла при этом: «Кого просить-то мне, Верку что ли?»
– Ты что, ничего не понимал, когда звал: «Дядя Митя!» – смеялась Таня, слушая рассказ.
– Я ещё в школу не ходил. Тётя Вера сказала: «Водку у почтарки опять пьёт, а ему нельзя – контуженный». Я и шёл вызволять дядю Митю из водочного плена.
…Закружила их чувство. В июне была последняя сессия. Прошла в полусне. Каждый вечер ехали на электричке на дачу к Тане, чтобы за полночь вернуться в Казань на попутках, ухватить немного сна: Тане – дома, Мише – в общаге, а днём снова сидеть вместе в читальном зале над конспектами с одним желанием: скорее бы вечер.
Оно, само собой, дело молодое. Тем более, герои уже не в возрасте Ромео и Джульетты. По двадцать два года обоим. Но жениться Миша не хотел. Любовь любовью, а, казалось, куда спешить. Тянуло к Татьяне. Ох, как тянуло. Она писала диплом в Казани, он – в Омске, куда получил распределение. Заваливали друг друга письмами. Два раза Миша прилетал в Казань, один раз – Татьяна в Омск.
Но в плане женитьбы Миша уклончиво предложил, когда получили дипломы:
– Давай подождём.
– Долго? – спросила она.
– Давай подождём, – уклончиво ответил он.
Татьяна обиделась. И через полгода выскочила замуж. Так сказать, назло бабушке отморожу уши.
Миша женился через два года. Особо не жалел, что с Таней не получилось. Первые годы отлично жили с женой. Однако когда летел в Казань на встречу с однокашниками на десятилетие после выпуска, страшно захотел
Но, будто специально, Таня уехала в те дни в командировку.
Прошло ещё восемь лет и, казалось, всё перемолола суета и кутерьма перестроечной жизни. Но оборвалось сердце (будь оно неладно) при встрече у туалета. Оборвалось и одно, и другое…
С женой Миша пять лет назад развёлся, Таня мужа похоронила.
– Позвоню, – сказал Миша.
– Буду ждать! – Таня воздушно провела Мише пальцами по щеке.
– Поцарапаешься! – засмеялся Миша и заспешил к самолёту.
Под крылом самолёта ничё не поёт
Вернулся в лайнер с размякшей душой, тут же лирический настрой был разрушен самым прозаическим способом. Боря-волейбол снова озвучил требования летунов о двухстах долларах с каждого пассажира:
– Ребята, если мы через двадцать минут не соберём, никуда не улетим.
– Не надо сказок и стихов про серого волка! – отмахнулся торговый народ.
– У пилотов восемь бутылок коньяка, – предупредил Боря, – одну при мне разливали. Скоро будут никакущие.
– Не три по ушам! – бросил кто-то.
Ой, как не хотелось расставаться с долларами.
Но Миша понял – придётся. В астраханском туалете, где мечется чёрная икра, штурман их шопрейса тоже покупал продукт царских столов. Когда ставил банку с продуктом в сумку, в ней ощетинилась батарея коньяка.
Не успел Миша об этом сказать, включилась громкая связь:
– Господа, – сказал не совсем твёрдый язык, – вас приветствует командир самолета, под крылом которого пока ничё не поёт…
– Точно принял.
– Картину гонит.
Гнать не сложно, но за годы коммерческого опыта приобрёл Миша немалый стаж общения с авиацией. В том числе и застольного общения. Да не с чаем в стаканах, вне зависимости от того – земная твердь или небесные просторы под ногами и крылом.
Первый раз столкнулся, когда везли после растаможки из того же Сочи товара «хренову гору», как говорил один из Мишиных коллег по торговому бизнесу. Для чего пригнали дополнительно к Ту-154 грузовой Ан-12. Миша с Геной Сватовым полетели на нём.
Между кабиной пилотов и грузовым отсеком маленький тамбур. Со столиком, за которым чудненько расположилась наша парочка. Самолёт летит, пропеллер крутится, а значит, что? А значит, делу время, потехе тоже надо уделить внимание. Выпили под шум моторов пару бутылок вкусного вина «Южная ночь» и решили подремать.
Вдруг Мишу в бок Гена толкает. Миша открыл глаза, и стало ему не до сна. Пилоты занимаются тем же самым, чем пассажиры заполняли свободное время полчаса назад. Только «Южной ночи» в два раза больше.