От Каина
Шрифт:
«Ну ты и сволочь», - хотелось сказать Каину, но падший прозрачным силуэтом отстранился от прокуратора, усмехнулся и расплылся в гордой улыбке, глядя Каину в глаза.
– Какое зло совершил он?
– спрашивал прокуратор у толпы.
– Я не нашел в нем ничего заслуживающего смерти. Разве недостаточно он наказан за дерзкие речи свои?
– Распни его!
– кричала возбужденная толпа.
– Распни!
У Каина кружилась голова от этого крика. Он даже пошатнулся, с усилием подавляя приступ тошноты.
–
– Их кровожадность даже тебя свалила, это достойно восхищения.
Каин вздохнул, прогоняя желание выругаться.
– Посмотрите на него!
– продолжал Пилат, указывая на огромного головореза по правую свою руку.
– Неужели вы считаете, что преступления этого убийцы сравнимы с речами этого несчастного иудея?
Толпа на миг замолчала.
– Распни его, - громогласно проговорил Каиафа, как представитель синедриона.
– Отпусти того и распни этого - таково наше желание.
И толпа подхватила, громко требуя казни.
– Красиво, - прошептал Люцифер.
– Он искренне верит, что ты посланник дьявола и крест лишит тебя силы.
– Ты дурак, - крайне тихо прошептал Каин.
Пилат обернулся, словно услышал, но тут же гордо вскинул голову, дал сигнал слуге и показательно обмыл руки в поднесенной чаше.
– Да будет так!
Стражник дернул Каина за плечо с такой силой, что тот едва не закричал и чудом не рухнул.
– Устрой грозу перед своей смертью, - посмеиваясь, попросил Люцифер.
Каин попытался обернуться, но стражник вновь его толкнул, заставляя идти вперед. Каин повиновался, решив уже после разобраться с павшим: не устраивать же ему теперь бойню тут. Да и он не был уверен, что ему хватит сил призвать меч и сразиться.
«Интересно, Бог, а ты смеешься или плачешь сегодня?» - мысленно спросил Каин.
Сделав несколько шагов, он все же оступился и рухнул на ступени, но, прокатившись вниз, упал к ногам женщины.
Еще не видя ее, Каин знал кто она, потому что пахла она совсем иначе.
Сознание от этого запаха прояснилось. Он поднял голову, готовый, забыв обо всем, тут же вскочить на ноги, но она опустилась к нему сама.
– Я пришла дать тебе чуточку сил, - прошептала она беззвучно, но ему казалось, что он отчетливо слышал ее слова.
То ли он сходил с ума, то ли говорило с ним не тело, а душа этой женщины, которая еще помнила его.
Клавдия улыбнулась, молча вытирая его лицо подолом своего платья. Она смачивала его водой из чаши и умывала мученика, не боясь ранить пальцы шипами тернового венка.
Странно было понимать, что в такой же чаше ее муж мгновение назад умыл руки, соглашаясь с навязанным приговором.
Она же не замечала иронии и ласково улыбалась, глядя ему в глаза, словно была счастлива смыть его кровь и оцарапать руку о его терновый венок. Или, быть может, просто знала, что ее улыбка даст ему больше, чем ее сожаление.
– Снимите с него цепи!
– велела женщина, вставая.
– Делайте все, как она скажет!
– приказал Пилат где-то за спиной Каина.
Стража тут же подчинилась. Бросившись к нему, несколько мужчин быстро освободили его от цепей, поставили на ноги и отступили.
Клавдия жестом попросила у слуги кубок и протянула его Каину.
– Пей, тебе станет легче.
На этот раз он ничего не спрашивал, принимая напиток, выпивал все и покорно возвращал чашу. Она кивала, прикрывая глаза, и улыбка ее становилась чуть печальнее, но через миг вновь смотрела прямо ему в глаза и сияла, словно от счастья.
Взгляд в ее серые глаза действительно давал силы, но она пошла дальше и молча набросила на него легкое голубое полотно, закрывая раны и лохмотья.
– Она будет с тобой вместо меня, - шептала она, закрепляя полотно на левом плече дорогой золотой брошью.
– Огонь ведь там синий, верно?
– Я не знаю, - ответил едва слышно Каин.
Он помнил, какого цвета дьява, но разуму хотелось сказать, что это неверно. Она ответа не требовала, а просто прикрыла глаза.
Ее рука незаметно скользнула по руке Каина, задела ленту, но словно не заметила.
– Прости его, - шептала она едва слышно.
– Он не был таким, это власть развратила его.
Клавдия по-прежнему улыбалась, делая шаг назад и опускаясь на колени.
– Благословите меня, сын божий, - проговорила она так, чтобы и стража, и муж слышали ее.
Толпа их не видела, стена закрывала эту часть лестницы от посторонних глаз, но волнения это не снимало.
Каин не любил раздавать благословения и, когда ему приходилось делать это от имени Иешуа, всегда признавал, что кривит душой, что любви для благословения ему не хватает, но, глядя на нее, впервые хотел сделать все по-настоящему.
Поверить в бога. Дать ей силу. Защиту. Веру. Сказать спасибо за то, что она была здесь и сейчас с ним, за то, что пришла в этот миг, за верность своему сердцу и законному супругу.
Ее губы целовали его руку, а ему казалось, что к нему возвращаются силы - те, с которых он начал этот путь.
Это нужно, чтобы люди жили? Чтобы люди верили? Чтобы она жила?
Если это нужно, чтобы жила она - этого достаточно!
Бледная рука легла на черные густые волосы.
– Пусть бог тебя хранит...
«И правда, храни ее, хоть немного».
Клавдия встала и отступила смиренно, не поднимая глаз.
– Шагай, - велел один из стражников.
Он толкнул Каина в плечо, но тот почему-то не поддался, не дернулся и даже не поморщился от боли. Он остался на краткий миг на месте, а после сделал шаг. Сам, потому что решил дойти до конца.