От Камчатки до Калининграда
Шрифт:
В лагерь спустился, когда озеро уже целиком накрыла тень от только что взятой мной горы. Погода продолжала оставаться приятной, что, в целом, соответствовало моему настроению. Однако к окрыляющему ощущению одержанной победы примешивалось, как ни странно, чувство легкого разочарования. Как-то уж больно легко мне дался этот подъем! Не то, чтобы я был расстроен этим обстоятельством (в принципе, я находился тогда в неплохой физической форме), но, признаться, ожидал, что гора даст мне более серьезный бой. Как-никак, категория у маршрута 2А – а тут даже его ключевой участок оказался пройденным так, что я его практически не заметил! Конечно, надо учитывать, что это – Заполярье, конечно, я понимал, что мне сегодня просто здорово повезло с погодой и снежной обстановкой (буквально через несколько дней Паша с Серегой в том же кулуаре уже скакали, как зайцы, уворачиваясь от то и дело сходивших сверху лавин), но, тем не менее, тогда у меня возникло ощущение, что маршрут этот оказался все же несколько переоцененным [5] . Впрочем, это мое чисто субъективное мнение…
5
Такой же категорией трудности (2А) оценивается восхождение на Восточную вершину Эльбруса от «Приюта одиннадцати», а это семь часов «пилежки» по леднику на довольно приличной высоте (хотя и не очень крутой. Подъем же на Килиманджаро (5895 м) и вовсе тянет согласно классификатору всего на 1Б! – прим. авт.
Но, как бы то ни было, дело было сделано, причем как нельзя более успешно. Обретя, таким образом, уверенность в своих силах, отныне я мог небезосновательно рассчитывать и на большее. Вот этот-то вопрос мы и обсуждали вечером с Шурой Тумановым. Шура после вынужденного отдыха буквально бил копытом и рвался в бой, однако поле этого боя нам еще только предстояло определить. А поскольку все ближние маршруты устраивающей нас степени сложности были уже пройдены, решено было обратить взоры на отстоящий в нескольких километрах от нас Западный цирк массива Тахтарвумчорр.
В очередной раз тщательно изучается раздобытая Мальцевым еще в Ухте брошюра О. И. Шумилова о Хибинах, 1995 года издания (свежак!). Книжка эта, содержащая, в частности, схемы и довольно толковые описания пройденных в Хибинах командой Шумилова маршрутов, действительно сослужила нам тогда добрую службу, хотя и содержала некоторые спорные, на мой взгляд, тезисы. Так, словно испытывая некоторую неловкость за небольшую абсолютную высоту здешних гор, автор – очевидно, с целью поднятия престижа горного района в глазах читателя – уверяет, что километровая высота в Хибинах воспринимается человеком примерно так же, как три тысячи метров на Юге. Следуя этой логике, можно предположить, что, если бы Хибины имели высоту не километр с небольшим, а километра три-четыре, то на них впору было бы вообще с кислородом ходить?!
Ну, откуда, скажите на милость, появился этот навязчивый миф о пониженном содержании кислорода в атмосфере высоких широт? С чего это вообще взяли?! Объемная доля кислорода в воздухе под открытым небом (20,95 %) – одинакова хоть в Африке, хоть на Северном полюсе, это неопровержимый научный факт. Даже присутствие в районе промышленных гигантов не в состоянии сколь-нибудь существенно поколебать эту величину (хотя содержание вредных примесей в таком воздухе может оказаться запредельным). Другое дело, что общее количество кислорода в воздухе естественным образом зависит от атмосферного давления (то есть, от количества самого воздуха). Иными словами, в зоне циклона, когда давление меньше и воздух чуть более разрежен, с каждым вдохом в легкие кислорода будет поступать немного меньше, чем при обычной погоде. Однако, даже несмотря на то, что циклоны частые гости на Кольском полуострове, уверяю вас, что этого недостаточно, чтобы вызвать у здорового человека ощущение пребывания на высокогорье. Не говоря уж о том, что циклоны бывают и в тропических широтах, да такие, что нам, северянам, и не снились – тайфуны называются. А в остальном, могу сказать одно – Север и без того достаточно суровая вещь, чтобы навешивать на него еще и этот мнимый грех!
Паша с Сергеем Леонидовичем спустились вниз часа через два после меня, сообщив, что маршрут оказался довольно сложным, поэтому, видимо, придется часть его обрабатывать не снизу, а… сверху. Смысл этой оригинальной затеи заключался в том, что, используя более легкие пути подхода (тот же Лавинный кулуар), они могли подойти к подножию верхней башни, а уж нижнюю башню (самый сложный участок маршрута 4Б) вполне можно было обработать, спускаясь оттуда по веревке на «восьмерке» [6] и заколачивая по пути в нужных местах крючья либо оставляя «закладки» [7] – словом, делая все, чтобы максимально ускорить и обезопасить последующее восхождение. Этим они, в основном, и занимались в течение последующих дней, каждый вечер спускаясь вниз, чтобы с комфортом переночевать в палатке, а затем каждое утро, как на работу, уходя обратно на стену – такая вот, почти что гималайская [8] , тактика. Словом, неплохо ребята устроились.
6
Деталь альпинистского снаряжения, обеспечивающая равномерность проскальзывания веревки во время спуска и при организации страховки; по форме напоминает цифру «8». – прим. авт.
7
Закладной элемент – призматический стопор из металлического сплава с тросиком и петлей, закладываемый в скальную трещину для устройства искусственной точки опоры либо организации страховки – прим. авт.
8
Гималайская тактика восхождений отличается «пилообразным» графиком с периодическими спусками в базовый лагерь на отдых. – прим. авт.
За свой невыход на связь они, разумеется, принесли Шуре самые искренние извинения, но тот все равно какое-то время продолжал на них дуться. И, надо сказать, в душе я был с ним солидарен.
Между прочим, в этот день исполнилась ровно неделя, как мы выехали из Ухты. Надо же, всего неделя – а уже сколько приключений!
Зигзаг удачи
И все же, несмотря на то, что я стремительно набирал форму, а организм мой, наконец, окончательно адаптировавшись к походному ритму жизни, работал, как часы, на следующее утро мне показалось, что от восхождений пора немного отдохнуть. Но отдых этот не предполагал безделья! Прежде всего, мы с Шурой решили тщательным образом обследовать окрестности к западу от лагеря – район планируемого восхождения.
Горный массив Тахтарвумчорр круто обрывается на северо-восток двумя величественными скальными подковами, именуемыми на альпинистском жаргоне «цирками». У подножия Восточного цирка, располагающегося напротив озера, как раз размещался наш лагерь. Его главная достопримечательность – Откол, подъем на который через перевал Географов я достаточно подробно описал в одной из предыдущих глав. Имелся, правда, туда и другой маршрут – прямо в лоб, по семидесятиградусному кулуару, который два дня назад, когда я имел удовольствие заглянуть в него сверху, показался мне вообще почти отвесным.
Настоящая, без всяких натяжек, категория ЗБ, но это было во всех смыслах крутовато не только для меня, но даже и для Шуры.
Западный цирк, более удаленный от лагеря, предлагал нашему вниманию очень даже симпатичный маршрут 2А, и Шура Туманов сразу, что называется, положил на него глаз. Здесь подъем на гору предполагался по кулуару под названием «Зигзаг» со средней крутизной 45 градусов с общим перепадом высот на маршруте порядка 600 метров. Вот это нам уже вполне по зубам! Чувствуется, правда, что в техническом плане кулуар этот будет проходиться посложнее, чем Лавинный, но в связке, со страховкой, проблем, по идее, возникнуть не должно. Теперь остается только подойти под маршрут и все там как следует разведать.
Расстояния в горах-вещь обманчивая. Кажется, вот она, цель! – а все идешь, идешь, и конца этому не видно. И добро еще, если идти удобно, а если это сплошные косогоры? Вот и мы с Шурой, вместо того, чтобы спокойно двигаться по низам сквозь необременительно-жиденький лесок до самого взлета непосредственно перед Западным цирком, совершенно неоправданно сразу набрали метров сто высоты прямо от лагеря и затем мучительно долго поочередно траверсировали склоны обеих тахтарвумчорр-ских цирков. Даже заметив, что делаем что-то не то, мы так и не спустились вниз – жаба за набранные метры давила!
Еще издали было видно, что привлекший нас кулуар полностью оправдывал свое название. Наискосок, слева направо врезаясь в тело горы в ее нижней части, выше он закладывал лихой вираж и на вершину выходил уже справа налево, причем смена направлений было столь резкой, что верхняя часть маршрута оказывалась скрытой за скальными уступами и рассмотреть ее можно было только подойдя непосредственно под сам маршрут и даже немного поднявшись по нему! И мы упорно продвигались вперед, не сводя глаз с заветной цели.