От края встречи до края расставания
Шрифт:
Имею ли я право сказать, что я все знаю и мне не нужен этот цирк? Или я обязан молчать, ведь это ее просьба?
– Отведи меня в туалет, – с улыбкой говорит она своему мужу.
– Конечно, родная, – он встает из-за стола и помогает ей.
Как только они выходят за дверь я плачу. Слезы не льются рекой, но я смаргиваю две большие капли.
– Держись, – хлопает меня по спине ее муж.
– Почему она не ест?
– Она несколько месяцев уже не ест, только через силу.
Мне больно от осознания как сильно ее организм отравлен болезнью
– А вы что не пили шампанское? Меня ждали? – смеется она позади меня.
– Да, тебя ждали, мы же для тебя собрались тут, – улыбаюсь я, глядя в тарелку с тортом.
– Не обращайте на меня внимание, ешьте, пейте, а я тут прилягу, – она садится на диван и поднимает на меня глаза, – все-таки операция была.
Мне тяжело слышать всю эту ложь, но я держусь. Держусь ради нее. Я разливаю шампанское на двоих и подняв бокал чокаюсь с ее мужем. Мы молча смотрим друг на друга и резко осушаем бокалы, будто стопку водки.
Спустя четыре дня ее не стало.
***
На студии ребята скинулись на похороны для моей мамы и получилась приличная сумма, на которую я позволил себе оплатить не только ресторан на полсотни человек, но и дорогие блюда, которые любила мама. Я сижу в середине стола и смотрю на каждого человека, который присутствует тут, меня удивляет, что мама со столькими людьми не потеряла связь сквозь года. Даже адвокат моего отца передал мне записку от него, в которой были очень трогательные слова, которые я должен произнести сегодня за него.
Я начал речь с записки отца:
– На протяжении долгого времени она сражалась с раком с невероятной отвагой и силой. Вся ее жизнь стала битвой, и она никогда не сдавалась. Ее доброта, сострадание и улыбка были всегда рядом с ней, даже когда она сама испытывала боль. Она могла создать атмосферу любви и тепла в нашем доме, даже в самые трудные времена. Ее отсутствие навсегда оставит огромную пустоту в моем сердце. Дорогая моя бывшая жена, пусть твоя душа отдохнет в мире и свете. Я буду помнить тебя всегда. Спасибо за все, что ты дала нам в этой жизни. Пусть земля будет тебе пухом. Спасибо, – по моим щекам текут слезы.
Все встают и молча делаю глоток джина, который у каждого стоит на столе, потому что его любила мама.
– Это слова моего отца и мне стыдно, что я ничего не могу сказать столь прекрасного. Мама, ты была для меня всегда опорой, примером и другом. Спасибо, что ты всегда принимала меня такого, какой я есть и не заставляла меня быть кем-то другим. Мам, я буду всегда тебя помнить и любить, – моя рука дрогнула, я резко подношу к губам бокал задев зубы и выпиваю залпом.
После меня речь говорит ее муж, и его прощание с женой некоторым за столом явно кажется скупым, но только не для меня. Я знаю, как тяжело даются ему эмоции, но то, что в его речи были слова «родная», «счастье» и «разбитое сердце», я понимаю, как сильно он переживает, поэтому встаю и обнимаю его.
4
Прошел год со смерти матери, а я все еще не могу это принять. Каждый раз, когда я остаюсь со своими мыслями наедине – меня накрывает. Я начал больше пить и меньше времени уделать себе в бытовом плане. Я не расчесывал свои длинные волосы и в некоторых местах они свалялись, но мне все равно. Каждый день я прихожу в пустую квартиру и мысли о том, что я позвоню маме, а там тишина, разбивают меня на части. В студии я беру больше работы, только чтобы не было времени на раздумья. С девушками видеться я перестал совсем, они все разом стали «пресными» и «безвкусными», что в общении, что в сексе. Я даже забросил дрочку из-за дерьмового порно, в котором вечно все переигрывают.
– Фил, ты сегодня с нами? – Леха садится рядом со мной.
– Нет, я работать буду.
– Брось, тебе нужно развеяться.
– Не хочу я развеиваться, у меня все отлично.
– Мы видим, как отлично… – вклинивается в разговор Влад.
– И что же ты видишь? – поворачиваюсь в сторону Влада.
– От тебя воняет как от бомжа, волосы в колтунах, ты, брат, совсем себя запустил.
– И вечный твой перегар, – добавляет Леха, будто вишенку на торт. – Ты даже ни с кем не трахаешься.
– Если проблема только в этом, – показываю на свои волосы, – то не переживайте, я помоюсь, а если в том, что я не трахаюсь – идите нахер.
– Фил, тебе нужно выбираться из этого, – Леха встает со стула.
– Да, Фил, тебе бы сменить обстановку, – Влад выходит за дверь.
– Иди сегодня домой раньше, – Леха сжимает мое плечо и тоже выходит за дверь.
После их слов я уже не могу работать, мысли о том, что всем заметно, как сильно мне плохо не дают покоя, поэтому я выхожу из студии не доделав работу и иду домой.
Какого черта я делаю? Даже пацаны стали переживать. Но что я могу сделать? Сказать себе: «Перестань»? Это не поможет. Это никогда не помогает.
Не заметив, как дошел до дома, я осматриваюсь: перед моим домом сквер, левее оживленная дорога, а с другой стороны сквера другая оживленная дорога.
Шум. Меня окружает шум.
В моей голове всплывают воспоминания из лета, как я не мог уснуть ночью из-за пьяных компашек в сквере, для которых нет понятия «позднее время». Сразу за этим воспоминанием пришло другое: осенью и весной с обоих оживленных дорог до самого утра доносятся звуки машин и мотоциклов. Я начинаю злиться на то, что я не понял раньше.
Мне нужно съехать отсюда. Черт, мне просто нужно съехать и все наладиться.
Захожу в квартиру, разуваюсь, беру пиво из холодильника, наливаю его в стакан, который я не мыл уже неделю, отпиваю и одной рукой захожу на сайт с арендой квартир. Листаю предложения.
– Дурацкая, – вслух даю оценку каждой квартире. – Только не в этом районе! А вот этот вариант неплох.
Читаю описание квартиры: просторная студия с современным ремонтом, широкий подоконник, на котором можно уютно посидеть с кружкой чая, на кухне новая техника.