От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
Шрифт:
— Искусный и храбрый офицер, отличился под Кольбергом, а ныне в моей эскадре на виду…
Остальным членам коллегии оставалось только утвердить предложенную кандидатуру и Протоколом определить «производить сие предприятие секретным образом, не объявляя до времени его указу и Сенату, вверяя для производства токмо обер-секретарю и одному из людей, который бы переписывать мог.
Адмиралтейская коллегия, прочтя оной высочайшей ее и. в. указ, объявила его обер-секретарю с таким крепким подтверждением, дабы как сей высочайшей указ, так и последуемое во исполнение ево производство, какого бы оное содержания ни было, имел в наивящем секрете и для переписки выбрал бы достойного человека и, объявя ему такое же подтверждение и взяв прежде оное под присягою на письме, к делу ево употребить.
Потом разсматривали довольно морским афицерам список и за способного изобрели в помянутую экспедицию старшим послать капитан-лейтенанта Петра Кре-ницына, да к нему еще одного афицера, которые имеют быть каждой на особом судне».
Екатерина II, вспомнив недавний визит Талызина, задумалась и неожиданно назначила вместо него генерал-поручика Ивана Чернышева «докладчиком при особе императрицы по морским делам». Отныне все флотские вопросы Адмиралтейств-коллегия представляла на рассмотрение Екатерине II только через Чернышева.
Поневоле он становился верховодом над адмиралом Мордвиновым, вице-адмиралами Нагаевым и Спиридовым…
В свой первый же день Чернышев предложил императрице давно задуманное…
В прошлом, во время пребывания в Англии, увлекаясь морской стезей, Чернышев с волнением следил по газетным сообщениям о дальних кругосветных плаваниях Джорджа Ансона и Джона Байрона. Недавно он вместе с цесаревичем Павлом вчитывался в строки доклада Михаила Ломоносова.
Начальник Географического департамента академик Ломоносов представил малолетнему генерал-адмиралу Павлу обширную записку о «Возможном походе Сибирским океаном в Восточную Индию». Подробно, в 120 параграфах, учитывая мировой опыт мореплавания, на строго научной основе, академик подробно обосновал необходимость обследования морского пути на Восток, значимость его для державы. «Когда по щедрому Божескому Промыслу и по счастию всемилостивейшей самодержицы нашей, — предсказывал корифей науки, — желаемы пути по Северному океану на Восток откроются, тогда свободно будет укрепить и распространить российское могущество на востоке, совокупляя с морским ходом сухой путь по Сибири на берега Тихого океана».
Вместе с наследником тщательно штудировал Чернышев записку Ломоносова и восхищался обширностью знаний русского самородка в области мореплавания, высокой оценкой нелегкого труда русских моряков. Ломоносов обосновал свой проект исходя из предположения, что летом между Новой Землей и Шпицбергеном океан очищается ото льда и в широте 80 океан открыт для плавания на восток. Замыслами Ломоносова проникся и Чернышев, решив доложить свое мнение императрице.
— Ваше величество, дозвольте купно с экспедициею на океан Тихий направить вояж в Ледовитый океан по замыслам академика Михаила Ломоносова?
Чернышев обстоятельно изложил Екатерине записки Ломоносова.
Внимательно выслушав, императрица одобрила предложение Чернышева.
— Читала я эту записку Михаила Ломоносова. Она мне по душе пришлась. Кого надумал послать?
— Наилучше капитана Василья Чичагова, по ходатайству флагмана эскадры Спиридова. Задумку имеем. Ежели проход водой вкруг Сибири откроется, соединить обе экспедиции у Великого океана.
Екатерина имела смутное представление о географии, но уловила значимость затеваемого предприятия,
— Пусть будет по-твоему, но для пользы сих экспедиций инструкции строгие, по всей науке, сочините Для исполнения.
«Вверя вам, флота капитану 2-го ранга столь знатную, сколь важную для славы ея величества и полезную для отечества комиссию, — гласила инструкция Креницыну, — Адмиралтейская коллегия ожидает, что вы уже известную вашу ревность и усердие к службе и в сем случае оказать не преминете, к поощрению которой (буде бы чем-нибудь оное возбудить было надобно), коллегия имеет высочайшее ея и.в. повеление вас и всю команду вашу обнадежить высочайшею ея величества милостью, чему первым знаком служить должно всемилостивейшее пожалование вас, капитана-поручика Креницына, капитаном 2-го ранга и всех команды вашей по одному чину…»
Составление инструкций для обеих экспедиций поручили Алексею Нагаеву. Содержание их несколько раз обсуждали адмиралтейцы.
На полудюжине страниц детально излагались задачи и цели вояжа к берегам Америки. «В протчем, — наставляли мореходов, — во всем следует поступать как верному, доброму и искусному морскому офицеру». Кроме инструкции составили и «секретное прибавление». В нем определили действия и сигналы при возможной встрече с кораблями В. Чичагова в северной части Тихого океана.
Инструкцию и «секретное прибавление» Креницын получил в запечатанных пакетах, которые должен был вскрыть в Тобольске и Охотске.
Меры предосторожности были нелишними. После Великой Северной экспедиции и открытия берегов Америки в Европе начали проявлять повышенный интерес к успехам русских мореходов. Петру Креницыну вменялось по возможности следить, не объявится ли в Великом океане экспедиция Василия Чичагова из Северного океана.
Вскоре по представлении Адмиралтейств-коллегий, полностью одобрившей идею Ломоносова, Екатерина подписала секретный указ: «Для пользы мореплавания и купечества на восток наших верных подданных за благо избрали мы учинить поиск морскому проходу Северным океаном и далее…»
Вызванному в Петербург Чичагову Чернышев объявил высочайший указ о присвоении звания капитан-бригадирского ранга, или, по-флотски, капитан-командора.
— Екатерина жалует тебя в кредит, — пошутил граф, поздравляя Чичагова, — садись читай покуда секретную инструкцию.
Непривычно чувствовал себя Чичагов. Вокруг сидели умудренные адмиралы — Толызин, Спиридов, Нагаев, граф Чернышев, но не привык Василий к подобострастию, вида не подавал. Он понял, что согласно инструкции в Архангельске уже строились три судна для похода на Север. Оттуда же отправлены на Шпицберген материалы и припасы для базирования отряда. Следующей весной надлежало выйти на поиски прохода на восток Ледовитым океаном.
— Ежели не все уловил, копию тебе вручим, сберегай ее надежно, — предупредил Чернышев. — Без промедления отъезжай в Архангельск. Там ждут тебя кумандиры Бабаев да Панов. Ежели какая заминка, сноситься будешь только со мной.
В Архангельске на стапелях Соломбальской верфи уже высились корпуса трех судов, построенных для плавания во льдах.
Обе экспедиции выполнили поставленные задачи. Креницын и Левашов в конце августа 1768 года первыми из европейцев достигли берегов Аляски. Увы, в кон-Це вояжа, при переправе в челне через реку Камчатку погиб Креницын.