От моря до моря
Шрифт:
Я было дёрнулся назад, но отец Адан, почувствовав моё движение, оглянулся, пригвоздив меня к полу одним взглядом. А я что? Я ничего! Просто в туалет резко захотелось. Этот мой поступок заметили все. Кто-то усмехнулся, кто-то красноречиво переглянулся, а кому-то было всё равно, в отличие от меня.
А мне так стало неудобно, так неудобно, что я повторно дёрнулся, чтобы успеть заскочить в закрывающиеся ворота. Но добрый самаритянин, из числа помощников Адана, успел придержать меня за плечо, вцепившись в него мёртвой хваткой.
– Куда
– Домой хочу, к маме, – съязвил я. Видимо, действие контузии ещё не прошло до конца.
– Ещё успеешь к маме, она же у тебя давно в царстве мёртвых. Подожди немного, скоро мы все там окажемся, но пока надо разобраться с нашими врагами, а там, как повезёт.
Я лишь пожал плечами, ну, нельзя так нельзя. А вот бы сейчас на корабль, с пиратами биться, а тут что-то мрачно очень, и вообще, я козлов не люблю, а демонов тем более.
– Посмотри-ка, Ватикан прислал своих, а говорили, что их это не касается. Да и что ждать от Папы? – вслух спросил отец Адан. – Да ещё в святой броне все, и сильны непомерно. Но в бой не вступят, будут ждать победителя, если таковой останется, и только потом обрушат свой удар.
– Почему? – не сдержал я любопытства.
– Потому что никто не станет на них нападать сейчас.
– Почему? – я был настойчив и не в меру любопытен. А почему бы и нет? Всё равно умирать. А узнать больше хочется. Любопытство не порок, а лишь полезное свойство.
– Чтобы их победить, надо соединить силы всех противников, а это невозможно.
– Тогда зачем убивать других, если можно обрушить всю свою мощь на папистов?
– Потому что тогда уже терять нечего и отступать тоже. Ты остаёшься один на один с ними. Всегда есть шанс победить, даже тогда, когда кажется, что всё против тебя. Загнанная в угол крыса бывает посильнее льва. Тебе ли не знать этого, Филин?
– Действительно, – пробормотал я вслух. – Мне ли не знать? Волна воспоминаний захлестнула с головой. Я вспомнил, как задыхался под килем корабля, когда меня медленно убивали пираты. Как барахтался в бурном море, как умирал от жажды на одиноком острове. Как разговаривал с Левиафаном. Я вспомнил всё!
Память стала кристально ясной. В голове сразу всплыли все заклинания, которые я когда-то слышал или узнал. Их хитрые схемы ясно отпечатались в моём мозгу. Более того, я увидел, как плетут кружева боевых заклинаний все маги и их воины.
Кто-то плёл защиту, кто-то – атакующие арии, а кто-то готовился призвать на помощь всю мощь захваченных с собой амулетов и талисманов. Повисшая ненадолго пауза оценки противника внезапно и одновременно разразилась скоротечной битвой.
Лидеры всех пяти команд переглянулись между собой, и сразу двое из них напали на одного. Отец Адан и Абу Насир, не сговариваясь, ударили по Роберту Фрику, как наиболее слабому. Тот, не ожидая атаки сразу с обеих сторон, закрылся воздушным щитом.
Столб огня и жар рукотворного солнца спалил сразу трех его подчинённых, которые попытались задействовать защитную магию, но не преуспели в этом. Четвёртый отпрыгнул и выбросил в сторону Абу Насира длинную стальную иглу магии земли.
Абу Насир отмахнулся от неё, шутя, но она была слишком мощной и порождена амулетом воина и усилена его собственной магией. Игла, отклонившись в сторону, врезалась в младшего мавританского мага и, прошив его насквозь, воткнулась в стену, где, задрожав, медленно исчезла.
Вслед за этим по воинам Абу Насира нанёс удар и Роджер Аламаго. Все его предпочтения, в связи с этой атакой, были выявлены. Абу Насир успел закрыться щитом, но под дождём каменных осколков погиб его второй помощник, утыканный острыми гранями не хуже дикобраза.
В это время отец Адан и все его воины, кроме меня, ударили магией по Роберту Фрику и его оставшемуся воину. Ответный удар Фрик нанес уже в одиночестве. Аламаго атаковал Насира, тот в ответ обрушил огненный дождь на голову мальтийца.
Аламаго закрылся пылевым облаком и ударил молнией, тут же поглощенной земляным шлейфом. Отец Адан последовательно давил огненной магией Фрика, пока один из наших воинов не изловчился и не направил в его сторону кинжал, разогнанный воздушной магией до огромной скорости.
Преодолев сопротивление всех талисманов, кинжал вонзился в грудь Фрика, но не убил его. Дико вскричав, Фрик сотворил арию и послал облако смерти на нас, но отец Адан смог своевременно сжечь его.
– Добей! – заорал отец Адан, показав мне глазами на лабрис. Ну вот, а я при чём? Я не хочу никого убивать, я толерантен к врагам, как нам это и завещал господь. Подставь другую щеку и будь смиреннее, так же? А тут только плохому учат.
Всё же, перечить я своему временному шефу побоялся. Ухватив поудобнее топор, я швырнул его что было сил, добавив для ускорения воздушную магию. Но то ли моя магия была сильнее, то ли Фрик оказался слабее, чем я предполагал, но лабрис, сделав пол-оборота, тут же впился в грудь врага.
Сэр Роберт Фрик, третий клинок ордена Дракона, пораженный ударом, попытался что-то сказать, но не смог. Кровь заструилась по его губам и закапала на торчащий в груди топор. Не в силах вытянуть его, он рухнул сначала на колени, а потом медленно завалился на пол.
Но его могучий организм, наверное, выдержал бы и этот удар судьбы, если топор не был бы отравлен. И даже в этом случае он смог бы выжить и продолжить дальнейший бой, но яд, который был нанесен на лезвие топора, оказался ему незнаком. И через несколько мгновений тело Фрика застыло, распластавшись на каменном полу. Он умер.
Словно вздох пронёсся по залу, и этот звук услышал даже Буджалуд за дверью. С этой смертью он стал ещё больше, вот только всю энергию он забрать не смог. Часть силы убитого мага передалась топору, который был смочен ядом финфолков.