От печки...
Шрифт:
СОСО. Поздравляю!
ДИРЕКТОР. Очень хорошо. Я тебя больше не задерживаю.
СОСО. А как же с моей книжкой?!
Проходят зима, весна, лето, осень. Сосо бегает по кабинетам. Утрясает, пробивает, сидит в ресторанах с «нужными людьми». Наконец рукопись подписана в набор. И направлена в бакинскую типографию «Красный Восток». Молодой писатель, не утерпев, едет в Азербайджан…
Здание бывшего ломбарда. Тесные клетушки. Крупно: пробнопечатный станок «Фраккенталь 1908 года выпуска». Рабочие вручную брошюруют сувенирные издания.
СОСО (потрясенно).
РАБОЧИЙ (меланхолически). Уже не будут. Набор рассыпан.
СОСО. Кем?!
РАБОЧИЙ. Крысами.
СОСО. Какими крысами? Вы что, имеете в виду свое начальство?
РАБОЧИЙ. Нет, просто крыс. Которые у нас в подвале живут. Мы вашу книжку набрали, а они ночью рассыпали шрифты…
СОСО. Давайте рукопись! Я в другую типографию побегу!
РАБОЧИЙ. Смысла нет, уважаемый. В Закавказье с полиграфической базой дела хреновые.
СОСО. В Сухуми поеду, там старейшая типография!
РАБОЧИЙ. Именно — старейшая. Больше десяти лет новое здание ей не могут построить!..
СОСО. В Ереван! На полиграфический комбинат!
РАБОЧИЙ. Не советую. Там оборудование стоит с Харьковского завода полиграфических машин. Брак сплошной. Части запасные отсутствуют. Харьковчане наладчиков не шлют…
СОСО. В юго-осетинское издательство «Эристон»!
РАБОЧИЙ. Да? А вы Бальзака этого видели? (Показывает книжку.) Ими издан. В руки взять противно.
СОСО (видит смазанную печать, перекошенный переплет, небрежную брошюровку). Что ж они, без головы, что ли?
РАБОЧИЙ. Вай, почему без головы? Без рук. Без рабочих рук. Кадры полиграфистов откуда брать?
СОСО (неуверенно). Из училищ…
РАБОЧИЙ. Какая в училищах наука! Оборудование плохое, учителя слабые. Разряды присваивают липовые.
СОСО. Липовые?!
РАБОЧИЙ. Конечно. Вместо второго — пятый. Чтобы денег больше платить. Без высокой зарплаты ребята сбегут с производства…
СОСО. Неужели все так печально? А как же это?
(Вытаскивает постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по укреплению материально-технической базы книгоиздательского дела и ускорению научно-технического прогресса в полиграфическом машиностроении».)
РАБОЧИЙ. Сдвиги есть, конечно, хороши типография цветной печати в Армении, типография имени 26 бакинских комиссаров в Азербайджане…
Сосо снова бегает по инстанциям. Добивается, чтобы его рукопись направили на книжную фабрику Госкомиздата Грузии, где установлено импортное оборудование. Наконец его повесть выходит из печати.
Родное село Сосо — Марелиси. Магазин потребительской кооперации. Мешки с крупой, бочки с капустой. За прилавком стоит сонный продавец. Входит Сосо.
СОСО. Гамарджоба!
ПРОДАВЕЦ. Здравствуй, родной! Вах, каким стройным стал! Спортом занимаешься, кацо?
СОСО. Да, в основном бегом.
ПРОДАВЕЦ. А почему глаза грустные? Я сейчас тебя развлеку. (Лезет в угол, отгребает капусту.) Вот, смотри!
СОСО. Моя книга!
ПРОДАВЕЦ. Твоя!
СОСО. В каком она виде?!
ПРОДАВЕЦ. Жаль, попортилась немного от рассола. Но если посушить, утюгом погладить, очень удобно кульки для семечек делать!.. Извини, я шучу. Просто когда рядом капуста и книги…
СОСО. Обещали же в нашем селе книжный магазин построить!
ПРОДАВЕЦ. Вах, чего нам только не обещали!
СОСО. А в Баку, я видел, на улицах милиция запрещает книгами торговать. По указанию горисполкома. Капустой можно, хамсой можно, чореком можно — книгами нельзя!
ПРОДАВЕЦ. Мне моя бабушка рассказывала: ей в приданое книгу давали. А теперь? Покажи мне такую книгу, Сосо, которую не стыдно было бы в приданое дать?
СОСО (с грустной улыбкой). Кроме своей, не могу!..
Сосо возвращается в город. Садится за письменный стол. Начинает работать над новой повестью. Бедный, наивный романтик! Жизнь ничему его не научила!..
НЕ ПОЙДУ В БАНЮ
Честно говоря, не люблю я ходить в баню. Не по нутру мне тбилисский помывочный сервис.
Хотя еще со времен Зощенко сатирики упражнялись в остроумии на банно-прачечную тему, только под обстрел брали всякие пустяки— нехватку шаек, картонные номерки, единичные случаи хищения одежды моющихся… Теперь проблемы крупнее.
Говорят, первая баня в Грузии появилась пятнадцать веков назад. Как-то царь Вахтанг Горгасали подстрелил на охоте сокола. Гордая птица упала в горячий источник и тут же сварилась, как простая сарделька. Находчивый царь велел на этом месте построить баню, вокруг которой вскоре разросся город, названный Тбилиси. Ибо «тбили цкали» по-грузински «место, где есть теплая вода».
Мыться в горячей воде сразу понравилось чистоплотным грузинам. К тому же выяснилось, что бьющая из земли влага хоть и отвратительно пахнет серой, но зато исцеляет от многих недугов, вселяет бодрость и молодит. И спустя десяток веков путешественники, побывавшие в Тбилиси, свидетельствовали, что в городе «горячих колодезев есть за шестьдесят, и над теми колодезями учинены палаты вельми красны».
Но вот что примечательно. Ни во времена упомянутого Вахтанга, ни Давида Строителя, ни царицы Тамары не существовало в Грузии Министерства бытового обслуживания населения и его тбилисского управления с могучим штатом и обнадеживающим названием «Гигиена». А бань было предостаточно. Теперь же, когда население грузинской столицы многократно возросло, количество, выражаясь старинно, простонародных бань уменьшилось втрое. Что скажут на это сторонники сохранения банного статус-кво?