От репрессий к свету. Том 3
Шрифт:
Однако, такого триумфального подъёма, – после казавшейся естественной разрухи после смены власти, гражданской войны, смены многих кадров на всех уровнях, создания нового и налаживания управленческого аппарата, когда это творилось впервые, "в условиях окружения враждебно настроенными капиталистическими странами", смертельно боявшимися распространения этой «коммунистической заразы» и на них, поскольку на весь мир было объявлено, что конечная цель – победа коммунизма повсюду, – такого триумфа не последовало как сразу, – что выглядело естественным, – так и годы спустя, – когда уже ожидался этот самый перелом к лучшему и – успехи в соревновании с капиталистическим Западом!
Беспорядков, бесхозяйственности, преступности, жертв, а отсюда и недовольств, оказалось гораздо больше, чем ожидали. На вождя революции было совершено покушение…
[И как уже говорилось, Ленин надеялся на подхватывание дела революции и пассивное принятие результатов свергнутыми, не ожидал такого активного
Ленин понимал, что далее надо срочно кое-что радикально корректировать, менять на ходу. Чтобы оживить хозяйство, в качестве своеобразной прививки, он ввел в стране новую экономическую политику (НЭП). И посколку ещё в народе не были полностью уничтожены прежние, дореволюционные, навыки частного предпринимательства, сразу всё оживилось. Это оживление, прямо скажем, во многих вселило надежду, показало, что страна в надёжных руках. Но НЭП был временным. Надо было его заменить опять социалистическим хозяйствованием. А заметное оживление хозяйства с одной стороны было полезным, а с другой показало по сути дела очевидные преимущества самонастраивающегося капиталистического хозяйства. Но такой эксперимент с НЭПом во многих вселил уверенность, что вожди управляют государством, и знают, что делают. Но… Ленина не стало. Наступила эпоха сталинизма и всё, связанное с ним, здесь изложенное. И что же?
Теперь, после полного фиаско советского строя, и даже развала страны, когда Россия вынужденно стала на путь частной собственности и демократии, и с грехом пополам вылезла из полного развала, видим, что, хотя по сути дела повторилось то, что было при НЭПе по возможностям, но за 70 лет советской власти народ уже стал совсем не тем, какой был при НЭПе. Новое поколение в начале XXI века, после всего, что было в ХХ веке, уже оказалось совершенно не способным к предпринимательству. Народные богатства в большой мере оказались в руках небольшой кучки «новых русских», а не в руках большой массы среднего класса предпринимателей. В результате обнищавшие россияне ненавидят олигархов, и посматривают на прошлое глазами зависти. Иными словами, если бы у Ленина созрела мысль о полной ошибочности его затеи с революцией, тогда, при НЭПе, и он сохранил бы его на всё будущее, то теперь видим: это было бы самое разумное. Теперь, оглядываясь на всё, что было затем, понимаем, чего страна, её народ, избежали бы.
[И можно себе представить, насколько дальше к лучшему продвинулась бы страна, если бы то, что было при НЭПе, и было бы без революции, за весь этот период, пока была советская власть. Замечу ещё, что я сознательно повторяю некоторые, чрезвычайно важные, основы происшедшего и происходящего, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, ибо убеждён, что пройдя через всё это за долгую жизнь, изучив и испытав всё на себе, я правильно понимаю то, что было и есть, и вправе об этом писать. Но здесь выбран иной путь убеждения читателя. Приводятся высказывания авторитетных лиц и документы. И подразумевается, что автор, на основе собственного жизненного опыта, умело выбрал и комментировал именно эти высказывания.]
Ну, а теперь мы пытаемся до конца понять, что же с нами произошло, кто и насколько виноват, и понимаем, что теперь мы как бы вернулись к тому же строю новой экономической политики, и идти этим путём – самое правильное, хотя теперь это делать намного, неизмеримо более, труднее. чем было тогда. Ещё и отсюда, видим, насколько важно вразумить народу, кто виноват в бедах прошлого, и что надо продолжать делать, пока не случилась ещё одна «великая революция». Ведь сейчас видно, насколько некоторые разжигают народ, пытаясь фактически вернуть его к большевизму, с неизбежным новым кровопролитием и со всеми, известными и новыми, ошибками, – со всем новым ужасом, который даже не возможно себе представить. Вот отсюда и видно однозначно, насколько назрела, а в какой-то мере даже упущена, возможность и необходимость юридически обоснованно объяснить народу, в чём правда, и кто был истинным виновником, кровавым преступником, в недавнем прошлом России. Только сделав это, можно расчистить стране путь в светлое будущее!
Как и что смог бы сделать далее Ленин, так и осталось неясным, поскольку вскоре его не стало. Его преемником, как мы знаем, стал Сталин. И что он натворил, нам тоже хорошо известно.
Сталин дал клятву неукоснительно продолжать дело Ленина. Однако, он, как говорится, перекраивал не костюм под владельца, а владельца под сшитый им костюм, ломая для этого ему руки и ноги. Продолжения ленинских поисков наилучших новых путей не последовало. Во главу угла Сталин поставил следование грубой схеме построения социализма в городе и на селе, изолирование и физическое уничтожение всех недовольных и хоть чем-то неугодных, о чём уже много написано, неимоверный культ его собственной личности и всё большее и большее ужесточение личной власти и режима, террора, массовых репрессий, и тем самым – удержание населения в постоянном страхе, страхующее его самого, как и режим, от свержения. Подо всё это подводились несусветные аргументы, оправдания одного и одних и обвинение другого и других, умело раздуваемые пропагандой, опирающиеся на изощрённое одурманивание населения якобы благородными побуждениями и светлыми идеями. Главным абсурдным постулатом Сталина было коренным образом противоречащее марксизму-ленинизму, вообще природе вещей во всех её проявлениях, совершенно бесчеловечное, преступное, подложившее теоретическую основу под дальнейшие, пирамидой расширяющиеся кровавые репрессии, утверждение, что со временем классовая борьба в стране будет всё больше обостряться. Умело, хитроумно, в результате всего завоёванный авторитет позволял ему любые абсурдные вещи выдавать за непреложные истины. Так и это, – невероятное с точки зрения логики революционного переворота, как уже говорилось, после которого всё должно бы постепенно утрясаться и успокаиваться, – утверждение сошло ему с рук и было оправдано такими его верными помощниками, как Вышинский. Отсюда и были эти невероятные, неисчислимые, бессмысленные, преступные жертвы.
Так, после всего предыдущего обоснования, удалось на паре страниц уложить все основоположные нюансы сложнейшей, невероятнейшей, – неповторимой, слава Богу, – истории России ХХ века, в центре которой стоят сталинизм и его творец, направивший свой талант, к великому сожалению, против народа страны, который доверил ему свою судьбу. Цвет нации был уничтожен, а создавалась иллюзия, что уничтожались именно вредные элементы. И результат, как ни пытались затем, ещё в течение 40 лет, удержать «завоевания революции», оказался плачевным.
И самое последнее, – о рейтингах. Ведь если задать, например, вопрос, что ярче, пожар, когда горит город, или салют в городе, ответ будет – пожар. Но пожар – бедствие, а салют – ликование. И если теперь спрашивать, что на первом месте, ответ очевиден. Вот так скорее всего произошло и в голосовании, в котором Сталин оказался на третьем месте. Нам нигде не встретилось, как в точности был сформулирован заданный вопрос. Если спросили, кто оставил в истории наибольший след, то, очевидно, такими личностями являются Ленин, Гитлер и Сталин. И если спросить, кто был наибольшим преступником, то, как мы увидели, на первом месте скорее даже окажется Сталин, нежели Гитлер. Хотя в масштабах всего мира, разумеется, равных Гитлеру нет и никогда не будет! Но если к великим причислять только положительных героев, то ни тот, ни другой не войдут даже в список! Подчеркну и повторю, что ставящиеся рядом со Сталиным Иван Грозный и Пётр Великий не совершали преднамеренных, целенаправленных, уничтожений неповинных людей, как это в массовом количестве делал Сталин. Они вершили большие дела, и гибель людей была следствием, а не самоцелью, не умыслом. Да есди даже их жертвы частью были тоже невинными, то можно было бы оспаривать безупречность возвеличивания их, нежели их примером обосновывать «величие» Сталина. Поэтому ставить Сталина рядом с ними – некорректно, и является лазейкой для реабилитации того, после деяний которого были реабилитированы (а значит – вначале преступно репрессированы), кто при жизни, а кто – посмертно, сотни тысяч людей с резолюцией: «в связи с отсутствием состава преступления». Всё настолько очевидно!
Но с другой стороны, видно, насколько всё запутали, запудрили, что даже такой сталиновед, как Эдуард Радзинский, на прямой вопрос Валентина Гафта, после знакомства в трудами о Сталине, так как же всё-таки Радзинский относится к Сталину, вместо ответа по существу сказал: «Я его боюсь.» Думаю, этим многое сказано!
И о Гитлере рассказывают, что все на него покушения не дали результата, т. к. каждый раз он самым невероятным образом спасался. Даже было взорвано помещение, в котором он проводил совещание, а он уцелел, поскольку портфель со взрывчаткой кто-то перенёс, а сам он во время взрыва привалился к столу и тем самым защитился. В других случаях он то менял маршрут, то исчезал раньше. А заговорщиков после этого жестоко казнили… Но Гитлера объявили «главным военным преступником». А преступления Сталина, хотя они всем известны, так до сих пор впрямую и не осуждены.
И продолжение сравнений опять не в пользу Сталина: после покушений на Гитлера в Германии не было, как у Сталина, массовых, и даже вообще каких-либо, репрессий. А казнили именно участников реальных заговоров, в то время как при Сталине, как однозначно показано различными источниками, хитроумно использовавшем его же конкурентов, – Кирова и Троцкого, сажали и расстреливали по надуманным, невообразимым по своей сути, ложным, обвинениям, в том, что они не делали, что было непостижимым для знавших их людей, и жесточайшими пытками заставляли их наговаривать на самих себя! При этом провозгласили, что признание своей вины – безусловное её доказательство. И те, кто приводил безумные сталинские приговоры в исполнение, – боялись того же для себя, а потом всё равно сами оказывались в таком же положении. Это выглядело и реально оказывалось неотвратимым. Характерный тому пример – Ежов, который всё это на каком-то периоде исполнял, а затем сам был казнён. В народе этот период и назвали – «ежовщина». Но потом появился Берия, а Ежов сам был расстрелян. Сталин именно на Ежова и свалил всю вину за репрессии.