От Воровки до Чусового
Шрифт:
Дождь усиливается, но всё это мелочь по сравнению с упрямством Альбина. Плывем, промокшие до нитки. Наконец лопнуло терпение и у него.
На левом берегу хорошая поляна, здесь останавливаемся на ночь.
Время 9 часов вечера, должна быть передача с финального матча чемпионата мира по футболу. Включаю разбитый «Альпинист», но он намок и упорно молчит. Злой, разломал обе стенки, но и это не помогло.
Беремся за костер, дождь почти прекратился, но всё кругом сырое. Альбин в сотый раз вспоминает рижские спички. «В следующий раз я поеду без топора, но рижских спичек наберу на весь поход», - говорит он каждый день. Но горит костер.
Готов ужин - уже ставшая традиционной картошка с маслом и луком, так как нет ни рыбы, ни грибов. Ужин. Ложимся спать.
8 июля 1974 г.
Из увиденного вчера запомнился камень Высокий и Гребни у заброшенной людьми деревни Волигово. Высокий - самый большой камень – боец, из увиденных нами за время с начала пути. «Бойцами» здесь называют скалы, расположенные на крутых поворотах. Раньше, когда в половодье на барках сплавлялась продукция, металл по Чусовой в Каму, они представляли для барок большую опасность и не одна сотня таких барок разбилась об эти скалы, не одна тысяча людей нашли здесь свою могилу.
Высокий - огромная стена длиной 400 метров и высотой 5-55 метров, неожиданно встает из-за поворота на правом берегу. Он похож на огромную неприступную крепость, со смотровыми башнями и бойницами. За 50 м от начала стены, выступающий вперед массивный десятиметровый полукруг прилип к стене у самой воды и тянется вверх, заканчиваясь ровной площадкой чуть выше всей скалы. Настоящая пороховая башня. Своеобразен камень Гребни. Четыре отвесных скалы высотой 40 метров разделены темными расселинами.
Я взобрался по склону на крайний камень.
Удивительно выглядит река с такой высоты. Маленький плот, на нем Альбин с шестом в руках не воображаемо малы.
Решил сфотографироваться на скале.
Наверху площадка метров десять и шириной всего 2 метра идет небольшими уступами к реке. Встал, небо быстро повалилось в реку. Сразу лёг, но голова продолжает кружиться. Наконец, всё-таки встал, прошу Альбина сфотографировать. Он предлагает подойти ближе к уступу. Но храбрости на это не хватает.
На исходе продукты и в селе Сулем решили закупить хлеб, масло. Ещё в Прогрессе наш новый знакомый Колобов Н.В., подаривший путеводитель, очень хвалил сулемский хлеб и просил обязательно его попробовать.
В 2 часа дня подплыли в Сулем. Магазин закрыт до 5 часов, пекарня не работает - выходной. Спрашиваем, где найти продавца. Отвечают что заболела. Жаль, не попробовать нам сулемского хлеба!
На берегу ватага ребятишек и как во всех деревнях, которые мы проплывали:
– «Дай камеру».
– «Дай леску».
– «Дай крючков».
– Дай мази от комаров!
Но леску мы почти всю уже разбазарили, дать им нечего. Плывем мимо, а с берега всё кричат: «Дай леску. Дай камеру».
Стоп! Идея!
«Кому нужно леску, идите сюда», - кричу я ребятишкам.
Один бежит вниз по берегу во весь дух, спотыкаясь о камни.
Мы подходим к берегу, сажаем его на плот. «Вот леска, вот крючки. Вот из этого можно сделать отличный поплавок»,- показываю я пенопласт. «Хочешь»?
Да.
«Так вот, слушай. Вот тебе деньги, сбегай домой, возьми у матери булку хлеба, деньги отдай ей. Тогда все получишь».
У нас дома нет хлеба. Магазин уже два дня не работает.
«Купи у соседей».
А у кого?
«Ну, это тебе лучше знать. А лески отмотаешь сколько хочешь, крючки выберешь сам».
Он долго думает и, зажав в кулачке 30 копеек, прыгает с плота и скрывается за берегом.
Не прошло и 10-ти минут, запыхавшийся, с каплями пота на лбу и носу, но улыбающийся и довольный бежит по берегу, держа в руке буханку хлеба: «Вот»! Произведен расчет. Доволен наш новый знакомый, довольны и мы. Но придется завтра остановиться в селе Усть-Утка. До него от Сулема 20 км.
Есть время в запасе и вечером решили встать пораньше и порыбачить.
9 июля 1974 г.
Сегодня спали долго, но как обычно утром мерзли. Погода стала холодной, дует встречный норд-норд - вест.
Альбин спит два часа; установлен рекорд сна на плоту и продолжительности плавания в спящем состоянии-около 7 часов.
Ночевали ниже деревни Романовка за камнем такого же названия. Причалили к берегу рано, около 7 часов вечера.
На плоту я смастерил сачок для ловли живности для рыбалки и сразу занялся добычей наживки. Поймал несколько кузнечиков, пару мотыльков, затем позарился на шмеля. Накрыл сачком, раздавил каблуком, взял двумя пальцами и, завыв филином, исполнил танец пещерного предка.
Потом долго сосал ужаленный большой палец, который во рту увеличивался с каждой секундой. Помахав со злости рукой, обругав скотиной и шмеля и себя, сел на плот и поехал на середину реки. Бросил якорь-камень, который тут же отвязался. Снова пристал к берегу.
Альбин снабдил меня новым якорем и пошел в лес искать грибы.
Ветер стих. Солнце спряталось за высоким берегом. Вокруг тишина. Сущая божья благодать!
Привязав два поводка к леске спиннинга, нацепив кузнечика и слепня, медленно отпускаю леску вниз по течению. Над водой беспрерывно пролетают мелкие бабочки, мошки. Ельцы и голавлики, выскакивая из воды, в воздухе ловят их. Кажется, рыба сошла с ума и всё это напоминает весёлую пьяную компанию.
Десятки раз тащу к плоту наживку, отпускаю снова на все 40 м вниз, но ни единой поклевки. Дважды сменил кузнечика, мотылька.
Успокоенные тихим вечером нервы начинают закручиваться в спираль. Бросаю спиннинг, берусь за удочку. Только закинул и есть! Маленький голавлик, чуть больше пальца, вмиг проглотил слепня вместе с крючком, да так глубоко, что вытаскивать крючок, пожалуй, было бы лучше сзади.
За пару минут поймал еще двух таких же шпингалетов, а от наживки ничего не осталось. Как назло нет ни одного слепня. Попробовал на хлеб - мертво.