Отавало идет по экватору
Шрифт:
– Работы по поддержанию в порядке самих плантаций - это раз. Нужно покупать шесты, которые поддерживают связки бананов в период их созревания, - это два. В-третьих, нужно покупать полиэтиленовые мешки, защищающие связки от насекомых. В-четвертых, приобретать гербициды, чтобы опрыскивать растения и предохранять их от грибковых болезней. Расходы на химикаты, применяемые при обработке бананов перед упаковкой, - пять. Плюс к этому транспортные расходы по доставке бананов на причал.
– Кулаком левой руки Марко загибал теперь пальцы на правой.
– Административные расходы. Взнос в фонд социального страхования за рабочих, занятых в хозяйстве. Еще амортизационные квоты за купленные сельскохозяйственные машины. Еще проценты по полученным кредитам. А как исчислить
– Но вы, судя по всему, все-таки выходите победителем из этой трудной финансовой битвы?
– Не победителем, но и не побежденным, - ответил Марко, и в его голосе я уловил одновременно нотки и грусти, и удовлетворения.
– Победить мелкий и средний фермер может крайне редко. Я в этом убежден. Мне пока удается лишь сводить концы с концами.
– Но вы все же продолжаете выращивать бананы...
– А что прикажете делать? Перейти на рис или фрукты? Покупательная способность населения и Мачалы, и Гуаякиля, да и внутренних районов низкая, и я могу крепко "засесть" с моим урожаем. За бананы хотя и платят немного, зато есть гарантированный рынок сбыта.
– Если я правильно понял, банановое дело, хотя и стало менее выгодным, чем прежде, все же остается делом прибыльным?
Марко покосился на меня, перевел взгляд на стоявшие рядами банановые "деревья" и потом, глядя на меня в упор, проговорил:
– Выращивание бананов в нашей стране перестало быть настоящим делом - оно превратилось в бизнес, в погоню за наживой. Многие утверждают, что произошло это тогда, когда более устойчивый к болезням "кавендиш" вытеснил более производительный и пользовавшийся большим спросом на рынках, но более хилый здоровьем "гросс мишель". Я лично считаю, что закат нашего "бананового царства" начался, когда мы перестали продавать бананы как бананы, как деликатес, а принялись экспортировать их в зеленом, полусыром виде, упакованными в коробки, дескать, дозреют потом. Вы, наверное, знаете, что раньше бананы вывозились в связках, без всякой тары, в специальных судах-банановозах. Теперь же к банану стали относиться точно так же, как к любому другому товару- обуви, тканям, машинам. Одно дело - банан, который слегка созревает на корню, и совсем иное - совершенно зеленый, который "дозреет потом"...
Да, европейцы, не избалованные экзотическими плодами тропических широт, обычно употребляют бананы в пищу сырыми. В Эквадоре же и в других латиноамериканских странах их, конечно, тоже едят, так сказать, в натуральном виде. Однако латиноамериканцы знают еще множество способов употребления бананов (я имею в виду не так называемый кухонный банан, из которого делают лепешки, заменяющие хлеб, или кладут в суп наравне с другими овощами и т. п., а тот обычный банан, к коему все привыкли относиться как к фрукту). Назову лишь некоторые из этих способов: бананы жарят и подают к мясу вместе с рисом в качестве гарнира; их приправляют орехами, сыром, медом и подают на сладкое; их сбивают в миксере с молоком и получают банановый коктейль - излюбленное лакомство детишек; их жарят в сливочном масле, а потом, полив спиртом, поджигают - так приготовляют изысканное десертное блюдо...
Перед самым отъездом из асьенды Марко Гонсалеса уже, что называется, стоя на пороге, Боливар Солис задал ему вопрос, который мне и в голову не приходило задать, но который, как потом выяснилось, подводил к важной закулисной стороне банановой индустрии.
"Сардины" и "акулы" бананового бизнеса
– Почему вы до сих пор ничего не сказали об одной из главных статей своих производственных расходов, может быть, даже самой главной?
– спросил Боливар у Марко Гонсалеса. Тот понимающе взглянул на него и отрицательно покачал головой.
– Значит, просто не захотели о ней говорить...
– Боливар повернулся в мою сторону: - Ты помнишь, однажды мы ездили в асьенду "Эль-Кармен" здесь же, в Эль-Оро, и в цехе,
Гонсалес опять ничего не ответил. Только кивнул, на сей раз утвердительно.
– Вот тут-то мы и подошли к сути проблемы, к той самой зарытой собаке бананового бизнеса: картонка стала важнее "райских плодов".
– Последние слова Боливар произнес четко, раздельно, с каким-то особым выражением, будто готовился поджечь фитиль динамитного заряда.
– Все дело в том, что коробка превратилась в инструмент экономического нажима и используется крупнейшими экспортерами, которым принадлежат картонные фабрики, как орудие подавления конкурентов...
В самом деле, трудно удержаться от сравнения обычной картонной коробки с мощной бомбой, способной в два счета подорвать бюджет любого бананового хозяйства. Казалось бы, что может быть проще - тара и есть тара. Однако банан - исключение, для его экспорта упаковка имеет большее значение, чем сам товар. Этим и пользуются две главные компании, контролирующие экспорт бананов, - эквадорская "Новоа" и американская "Стандард фрут". Это им принадлежат три существующие на побережье картонажные фабрики: две - в Гуаякиле и одна - в Мачале. Это они продают фермерам коробки, повышают по своему усмотрению цены на них, а могут и вовсе отказать в поставках, сославшись на "трудности с сырьем". Такое случалось не раз.
Но самая, пожалуй, характерная сторона проблемы заключается в том, что обе компании зарабатывают на картоне баснословные барыши. "Стандард фрут", например, получает от продажи коробок 40% своих прибылей, а "Новоа" - и того больше, до 50%. В 1976-1977 годах это доказала смешанная комиссия из представителей правительства и банановых компаний, расследовавшая злоупотребления хозяев картонажных фабрик. В состав этой комиссии входил, кстати сказать, и Боливар Солис. Но и потом, несмотря на неоднократные предупреждения властей и правительственных органов, две компании проводили свою собственную линию. Вот красноречивый пример. В 1982 году "Стандард фрут" и "Новоа" самовольно, без разрешения соответствующего правительственного органа - так называемого Экономического фронта, повысили цену с 20 до 27 сукре за коробку. Разумеется, это больно ударило по карману производителей бананов, создало дополнительные трудности для конкурентов "Новоа" и "Стандард фрут".
"Акулы" бананового бизнеса преследуют не только "рыбешку" помельче - они жмут и на эквадорское государство. Под их давлением правящие круги начиная со второй половины 70-х годов стали отказываться от активного участия государства в определении судеб банановой индустрии. Показательны в этом отношении изменения, которые претерпевала налоговая политика. Так, в начале 70-х годов государственный налог на экспорт бананов был равен 2,4 сукре с коробки. Этим налогом жили многие муниципалитеты. Позже налог снизили до 1,8 сукре. Но и это давало казне ежегодно около 90 миллионов сукре. Наконец, весной 1977 года налог на экспорт бананов был вовсе отменен. В выигрыше остались только крупнейшие экспортные компании.