Отбившийся голубь. Шпион без косметики. Ограбление банка
Шрифт:
— Ну, все, хватит.
Остальные попытались напустить на себя настороженный вид.
— Тут мы ничего не добьемся, — рассудил капитан. — Мы стоим без движения, связи ни с кем не имеем, результатов тоже. Водитель, отвезите нас обратно в управление.
— Есть, сэр!
Машина тронулась, лейтенант напоследок оглядел забегаловку и подумал: интересно, сумеет ли это предприятие продержаться достаточно долго, до тех пор, когда он заглянет сюда за своим бесплатным чизбургером? Он очень сочувствовал людям, дерзнувшим открыть тут забегаловку, но все же ему как–то в это не верилось.
Глава 29
—
— Наконец–то, черт возьми! — сказала миссис Марч и тотчас принялась расшнуровывать свой шейный корсет.
Дортмундер сидел за столом вместе с Мэй и держал руки рядом, заранее привыкая к наручникам. Он покосился на Виктора и спросил:
— Ты уверен, что они отчаливают?
— Уже отчалили, — ответил Виктор. — С концами. Развернулись возле вывески и почесали прочь.
— Самое время, — заметила Мэй. Пол возле её стула был усеян крошечными окурками.
Дортмундер вздохнул. Когда он встал, у него захрустели суставы. Дортмундер чувствовал себя законченным и насквозь больным стариком. Он покачал головой, решил было сделать какое–то замечание, но промолчал.
Прошедшие четыре часа были сущим адом. И тем не менее, когда Дортмундер и Келп впервые увидели это место, оно показалось им даром небес. Громадный указатель у дороги, свободная гаревая площадка автостоянки и пустое место там, где полагалось быть забегаловке. Кто мог желать большего? Они помчались обратно в трейлерный парк «Уандерласт», где Марч уже прицепил банк к коневозке, и быстро перевезли сюда все пожитки, за исключением угнанного фургона, который они бросили по пути на подъездной дорожке к чьему–то дому. Виктор и Келп на «паккарде» ехали впереди, примерно на расстоянии квартала, и секли легавых, а Марч следовал за ними на коневозке с банком на буксире. Внутри сидели Дортмундер с Германом, а в кабине — мамочка Марча и Мэй. Они добрались до места без приключений, поставили банк, загнали за него «паккард» и грузовик, и как ни в чем не бывало принялись за дело, с той лишь разницей, что теперь Герману опять пришлось пустить в ход инструмент, работающий от батареек, а карточная игра возобновилась при свете фонарика. Кроме того, из–за стекавшей по стенам прицепа дождевой воды в трейлере скоро воцарился могильный холод, отчего все немного окоченели и чувствовали себя как ревматики. Но ничего ужасного в этом не было, и большую часть времени все пребывали в добром расположении духа. Даже Герман, который вновь обрел веру в свою способность справиться с любым сейфом при условии, что не будет нужды спешить.
А потом прибыли легавые. Первым их заметил Келп. Он выглянул в окно и сказал:
— Смотрите, полиция!
Все сгрудились возле окон и таращились на стоявшую возле вывески полицейскую машину.
— Что они будут делать? — спросила Мэй. — Они за нами?
— Нет, — произнес Виктор, всегда готовый высказать мнение, основанное на опыте, который он приобрел, пока жил по другую сторону закона. — Просто патрулируют. Если бы мы их интересовали, они действовали бы совсем иначе.
— Например, окружили бы это место, — предположил Дортмундер.
— Вот именно.
Потом один легавый выбрался из машины, подошел, и тут выяснилось, что их «крыша» работает. Но все равно им было трудно сосредоточиться, потому что рядом со свежеукраденным банком, казалось, навечно обосновалась эта проклятущая полицейская машина. Поэтому партия в карты мало–помалу
Когда начали подъезжать другие полицейские машины, по одной и парами, кодла в банке сделалась похожей на выводок котят, копошащихся в мешке.
«Что они делают?» — спрашивали все, а Виктор знай себе твердил: «Понятия не имею. Понятия не имею».
Впоследствии, разумеется, выяснилось, что все остальные машины привозили заказанный кофе с датскими булочками. Когда Дортмундер, наконец, уразумел это, он сообщил о своем открытии остальным и добавил:
— А значит, дела у них идут так же паршиво, как у нас. И это вселяет в меня надежду.
Тем не менее, время тянулось медленно. Излишки кофе и датских булочек, подаренные им легавыми, очень пригодились (все уже успели изрядно продрогнуть и проголодаться), но по прошествии нескольких часов Дортмундер и остальные уже видели себя околевшими от холода и голода, осажденными в этой банке горсткой легавых, которые даже не знали, что грабители до сих пор находятся в их округе.
Кроме того, пока на дворе стояла полицейская машина, Герман не мог без помех штурмовать сейф. Можно было продолжать орудовать циркулярным резаком, но с применением взрывчатых веществ придется подождать. Это раздражало Германа, и он все время порывался мерить шагами трейлер и рычать на окружающих.
А тут ещё этот шейный корсет. Марч так канючил, что мать в конце концов согласилась надеть его и не снимать, пока перед трейлером стоит полицейская машина. Но необходимость поддерживать голову этой штуковиной сделала её раздражительной, и в итоге по банку бродили двое злющих людей, а это тоже никак не помогало делу.
А потом полицейские вдруг убрались. Без видимых причин, без всяких объяснений. Их отъезд был таким же внезапным и бессмысленным, как прибытие; легавые просто сорвались с места и ринулись прочь. И все тотчас заулыбались, даже миссис Марч, которая зашвырнула свой шейный корсет в самый дальний угол банка.
— Итак, — объявил Герман, — теперь я намерен попытаться сделать то, что хотел сделать уже по крайней мере два часа. Даже больше, ещё с утра.
Дортмундер вышагивал по трейлеру, выписывая восьмерки и вращая плечами и локтями в попытке согреться.
— Что же это?
— Круглая канавка, — ответил Герман. — Думаю, она уже достаточно глубока, так что если я напихаю в неё пластиковой взрывчатки, эту заглушку может выбить.
— Тогда за дело, — сказал Дортмундер. — Пока не приехали из министерства здравоохранения осматривать кухню, а булочник не начал поставлять нам свой товар. Давайте сделаем это и сдернем отсюда к чертям.
— Взрыв будет мощнее, чем все предыдущие, — предупредил Герман. — Я хочу, чтобы вы знали.
Дортмундер прекратил восьмерить и остановился.
— Мы его переживем? — сдавленно спросил он.
— Конечно! Не настолько же сильно рванет.
— Это все, что мне хотелось знать, — сказал Дортмундер. — У меня всегда были очень немудреные желания.
— Мне нужно минут пять на подготовку, — сообщил Герман.
Но на деле понадобилось ещё меньше. Спустя четыре минуты Герман выгнал всех из–за перегородки, подальше от сейфа, и объяснил: