Отблеск безумной звезды
Шрифт:
— Что, плохо дело? — громко спросила Лера, вернувшись уже без ружья.
— Да уж… — с досадой крякнул Ярослав Глебович. — Хорошего мало!
Викентий стоял неподвижно, с ужасом глядя на Олину тетку, лежавшую на полу.
— Вы видели? — закричала Эмма Петровна. — Это я во всем виновата! Это я дернула ружье, и Кеша нечаянно выстрелил… Нечаянно! Это я во всем виновата! Вы все свидетели! — она схватила Кирилла за руку, но Кирилл с визгом оттолкнул ее. — Я виновата!
— Не останавливается… — с тоской пробормотала Оля, уже по локоть в крови. — Боже мой, не останавливается!
— Сейчас приедут, — громко сказала Кристина, выходя из соседней комнаты.
— Кристина, ты ведь тоже все видела! — бросилась и к ней Эмма Петровна. — Ты же видела, что это из-за меня все произошло, что это я толкнула Кешу и выстрел произошел нечаянно…
— Да видела, видела… — с отвращением произнесла Кристина, отталкивая ее руки. — Перестаньте меня хватать!
Викентий на негнущихся ногах подошел к креслу и упал в него. Силы совершенно покинули его.
— Боже мой… — потерянно сказал Иван. — Что же мы наделали, а?.. Лера!
Через двадцать минут приехал реанимобиль, и Агнию стали грузить в него. Было совсем темно, и полная луна плыла над садом.
— Вот ты где! — на улице из темноты к Оле бросилась Римма. — А я ищу тебя, ищу… Что случилось? Кому плохо?
— Тете Агнии, — с трудом выдавила из себя Оля.
— Мама дорогая, да ты вся в крови! — завопила Римма.
Вокруг реанимобиля толпился народ, Олю оттолкнули от носилок.
— Слушай, я должна быть с ней…
— Так я же на машине! Поехали! — с энтузиазмом закричала Римма. Она была в какой-то эйфории от того, что может помочь своей подруге.
— Это я во всем виновата! — металась в свете фар Эмма Петровна. — Это я, мой сын тут ни при чем! Все видели, что это я… Я его толкнула, и он нажал на курок… Нечаянно, нечаянно! Он никого не хотел убивать!..
— Демоны осени! — зловеще произнес откуда-то из темноты Силантьев. — Я же вас всех предупреждал — они на многое способны!
— Ах, да перестаньте вы, Ярослав Глебович! — истерично закричал Кирилл. — В конце концов это Кеша стрелял, ружье-то у него в руках было!
— С ума сойти… — потрясенно пробормотала Римма. — Что творится!.. Я, Оленька, из кожи вон вылезу, но помогу тебе…
…Они ехали по темным проселочным дорогам вслед за «Скорой». Олю трясло, и она не могла говорить, а Римма, наоборот, трещала всю дорогу.
«Телефон… я забыла в своей комнате телефон! Ну да ладно, он все равно разрядился… У Риммы возьму!» Оля попыталась вспомнить номер Павла, но ей это не удалось, но не потому, что память вновь подвела ее, а просто из-за того, что незачем ей это было! Оля просто нажимала одну кнопку, когда выскакивало на экране имя ее возлюбленного.
— …ничего, выживет твоя тетя Агния! — говорила Римма. — Сейчас такая медицина, все лечит! Да ты сама знаешь… Я только одного не понимаю: зачем Кеша стрелял в нее? И почему Эмма Петровна утверждала, что это она во всем виновата? Оля, Оля, да расскажи мне точно, что там у вас произошло!..
«Впрочем, чем мне сейчас сможет помочь Павел?.. Нет, не стоит его беспокоить… Лишь бы тетя Агния выжила!»
…Холодный день конца августа.
Вернулись домой только в пятом часу.
Первые три дня Оля была словно в оцепенении, с тех самых пор, как услышала сухое известие: «Умерла, не доезжая до больницы». А сегодня, когда был брошен последний ком земли на могилу, она даже заплакать не смогла.
«Ружье, висевшее на стене, снова выстрелило…»
Римма, ощущавшая небывалую значительность своей персоны (она помогает своей лучшей подруге, у которой горе!), с энтузиазмом творила на кухне «Оливье».
— У твоей тети есть подруги? — крикнула она Оле. — Надо бы их всех позвать, как ты считаешь?..
— У нее никого не было, — мрачно произнесла Оля. — У нее была только я. Тебе помочь?
— Нет, я сама справлюсь! — великодушно произнесла Римма и почти силой уложила Олю на кровать, укрыла теплым пледом. — Ты должна полежать, отдохнуть…
Но Оля себя уставшей не чувствовала. Она лежала и пристально разглядывала потолок в своей комнате. «Говорят, душа не сразу улетает на небо… Она здесь или где-то там, в пути, где остановилось сердце тети Агнии?»
Оле хотелось думать, что душа ее тетки где-то рядом, с ней, в этой московской квартире в Гусятниковом переулке.
Римма накрыла на стол, расставила блюда, открыла бутылку водки.
— Ну, помянем…
Одна стопка с кусочком черного хлеба стояла чуть в стороне.
— Необыкновенная была женщина… — всхлипнув, сказала Римма. — Святая! Можно сказать, от смерти тебя заслонила… Не чокаясь!
Оля глотнула водки и совершенно не почувствовала ее вкуса, словно воды выпила.
— Закусывай, закусывай… — хлопотала Римма.
— Меня к следователю вызывают, — с трудом произнесла Оля.
— Это еще зачем?
— Всех вызывают, кто там был… Мы же свидетели.
— Теперь твоего Кешу посадят! — мстительно произнесла Римма.
Оля тряхнула головой, убирая рассыпавшиеся волосы назад.
— Я вчера звонила на дачу к Локотковым, хотела узнать телефон Павла… — медленно произнесла Оля, вертя в руках вилку. — Но у них там полная неразбериха, никто ничего не знает. Я с Кириллом говорила. Степан Андреевич уехал в город, а Мура… — Оля безнадежно махнула рукой.
— Это которая его домработница, да?..
— Да.
Римма подвинула к себе салат, положила немного на свою тарелку. Потом подумала и положила еще.
— А он что же тебе не звонит?..
— Так он же не знает моего городского номера! А сотовый я в санатории оставила, он, кстати, как раз перед этим разрядился! — с мучительной досадой произнесла Оля.
— А он тебе нужен? — сурово произнесла Римма.
— Телефон? Ну да, я просто без него как без рук…
— Да нет, я о Павле твоем!