Отблеск безумной звезды
Шрифт:
Между деревьев, вдали, брел Иван, кутаясь в плед.
— Это Ваня.
— Ваня? — изумилась та. — А что это с ним такое? Он заболел?
— Вроде того… Его Лера бросила.
— Бедняга! — оживилась Стефания. — Пойду посочувствую ему.
Павел отправился в дом. Прошло уже довольно много времени, а Кристина все еще не появлялась. И вдруг прибежала Мура, насмерть перепуганная:
— Павел Степанович, Кеша приехал! Просит ему открыть…
— Кеша?!
— Ну да… Я его теперь ужасно боюсь, а что, если он и нас всех решит почикать? У Степана Андреевича полно оружия на любой вкус…
— Мура, не говорите ерунды… Пустите его.
— А я-то дура! — с раскаянием произнесла Мура. — Он ведь час назад звонил, и я ляпнула, что вы здесь… Павел Степанович!.. — Она вдруг ахнула, прикрывая руками рот. — Так это он специально примчался, чтобы с вами разобраться!
Последнее слово Мура произнесла с особенным выражением.
— Я сам с ним разберусь! — рявкнул Павел. — Пустите же его!..
— Павел Степанович, если вы его убьете, то вас тоже посадят! — взвизгнула Мура. — Нет, я этого не переживу… Да что за лето такое ужасное!
— Мура, я его и пальцем не трону, — раздельно произнес Павел. — Пустите Кешу и скажите ему, что я буду в кабинете у отца.
Мура убежала, продолжая причитать.
…Странно, но Викентия он никогда не замечал. Маменькин сыночек, лощеный красавец, его так называемый племянник. Довольно скучный тип, который участвовал в той мышиной возне, связанной с наследством…
Не замечал до тех пор, пока не увидел рядом с ним Олю.
Павел обещал Муре, что и пальцем его не тронет… А что он должен был ей сказать?..
Теперь же он ненавидел Викентия так, что готов был стереть того с лица земли. Маменькин сыночек, лощеный красавец… Племянничек!..
— Ты здесь! — Слегка задыхаясь, в кабинет вошел Викентий. С треском расстегнул кнопки на своей пижонской вельветовой куртке а-ля семидесятые. — Мне страшно повезло, что я нашел тебя… Мне, правда, предписано не покидать пределы Москвы, но это ничего… никто не узнает!
— А уж мне как повезло! — улыбнулся Павел, сжимая кулаки до боли. Он сидел в кресле отца за письменным столом.
Викентий упал в кресло напротив, потянул ворот черной водолазки, словно та душила его.
— Поверь, я понимаю твои чувства… — беззвучно засмеялся Викентий. Он говорил быстро, в приподнятом тоне. — Сам испытываю нечто подобное… Я — убийца! Нет, ну не смешно ли?.. Я ведь не хотел никого убивать, я вообще не способен на это… Какие банальные слова: от тюрьмы да от сумы не зарекайся — и вот на своей шкуре испытал верность этой пословицы! Правда, я пока еще на свободе…
— Думаешь, все обойдется? — с трудом спросил Павел.
— Ах, не знаю… маму очень жалко! Паша, вот что, ты не смотри на меня такими волчьими глазами, наверное, сам понимаешь, что у нас разные весовые категории… У меня есть прекрасный план. Просто гениальный.
— Какой еще план?
Вместо ответа Викентий указал на книжные стеллажи.
— У Степана Андреевича есть тайник… Ты не знал? Ну как же, родной сынок, а не знал… — Викентий вскочил, плавно отодвинул одну их секций — там, в небольшой нише за стеклом, висели, перекрещенные, пара охотничьих двуствольных ружей.
— А то ружье где? — невольно спросил Павел, поднимаясь с кресла.
— Его изъяли… Временно, говорят, потом вернут, — беззаботно пояснил Викентий. — Ты сиди, сиди пока… Наш старик обожает оружие. Вот и патроны… — Он положил на стол коробку. — Как ты относишься к дуэлям?
— Что? — переспросил Павел, хотя сразу же все понял.
— Паша, но ты же отдаешь себе отчет в том, что у нас нет иного выхода?.. — нетерпеливо произнес Викентий. — Одна женщина, двое мужчин… Как разрешить ситуацию? В конце концов, это красиво!
— Эстет фигов… — пробормотал Павел.
— Э, Пашенька, я был бы эстетом, если бы предложил друг в друга сюрикены [1] метать, которые у Степана Андреевича на первом этаже по стенам развешаны! — снова беззвучно засмеялся Викентий. — Или ты боишься?
— Нет, я согласен! — почти с радостью выдохнул Павел. Ему вдруг стало невероятно легко, и раздражение отступило куда-то назад теперь, когда выход был найден. В самом деле гениальный план! Не кулаками же друг друга мутузить… — Только ты учти, я хорошо стреляю.
1
Сюрикен (яп.) — металлическое плоское оружие с острыми краями, предназначенное для метания.
— А, ну да, ты ж у нас бывший военный… — спохватился Викентий. — Но ничего, я в свое время тоже тренировался. По выходным в клубе.
— Ты?
— Да, представь себе! Словно чувствовал, что мне это когда-нибудь понадобится… Маме врал, что езжу к друзьям на дачу. Она бы иначе меня не отпустила… — легко, безо всякого смущения признался он.
— Ты ее бережешь…
— Да, безусловно. Но ты напрасно иронизируешь, если бы не мама, Оленька была бы мертва… Ты должен быть благодарен моей маме.
— Ты же только что говорил, что не хотел никого убивать?..
— Да какая разница! — нетерпеливо произнес Викентий. — Хотел, не хотел… Дело сделано — отправил старушку на тот свет. Тишайшую Агнию Васильевну то есть…
— Я тебя убью! — весело произнес Павел. Ему было уже все равно, какая судьба его ждет дальше. Об Оле он старался не думать…
— А может, это я тебя… — смеясь, покачал головой Викентий. — Кстати, мы должны сделать еще кое-что. Написать предсмертные записки. Я не хочу вешать на себя лишнее убийство. А так… «Мои родные, простите меня за слабость, решил добровольно уйти из жизни, поскольку не вижу в ней никакого смысла…»