Отблески лунного света
Шрифт:
А что, если, пришло вдруг Саймону в голову, Сибилла никогда лично его и не боялась? Даже когда жила у него в замке? Что, если она изначально прекрасно осознавала свою над ним власть и считала себя умнее? Она была дерзкой, своенравной, но при этом нежной. И она начинала нравиться ему все больше и больше.
На следующее утро он вышел к завтраку и обнаружил, что, кроме него, никто еще не готов к отъезду. Женщины передвигались как улитки, не желая собираться в путь. Саймона это рассердило.
Замок Эдинбурга лежал в двадцати милях отсюда, и Саймон начал сомневаться, доедут ли они к вечеру до Файфа. По дороге был дружественный сэру Малькольму замок Дэлкит, и он вполне мог предложить женщинам остановиться там на ночь. Снова. Дэлкит, резиденция Дугласа, лежал в семи милях восточнее дороги, но теперь Саймон отчего-то был уверен, что его мать примет приглашение погостить и там.
В надежде на то, что сэр Малькольм поймет его, и для того, чтобы предотвратить разговор о замке Дэлкит при леди Мюррей, Саймон ухватился за первую же возможность один на один побеседовать с сэром Малькольмом.
– Сэр, наше путешествие сегодня будет дольше, чем обычно. И длиннее, чем любит моя мать, – сказал Саймон. – И тем не менее, сэр, я не могу провести еще одну ночь в дороге.
– О да, Саймон, я прекрасно понимаю, что вы хотите поскорее узнать, ради чего Файф призывает вас к себе, – развел руками сэр Малькольм. – Я все понимаю. И я могу предложить вам свою помощь в сопровождении женщин, в том числе и вашей матери. Вы можете поехать дальше один, а мы остановимся на ночь по дороге. Мы-то никуда не спешим! Главное, чтобы ваша мать на это согласилась.
– Она не согласится на это, сэр! – воскликнул Саймон. – Мы оба знаем, как некрасиво это будет выглядеть в глазах общества. Вы и ваши люди будут сопровождать трех незамужних дам! Моя мать боится сплетен, скандала. Может быть, если бы я понимал, что произошло между нашими семьями давным-давно...
К его удивлению, старик покраснел, как ребенок, и торопливо заговорил:
– Нет, Саймон, я не могу вам об этом рассказывать, черт возьми. Хотел бы, да не могу! Спросите сами у Аннабель! Эта история поросла травой, превратилась уже в легенду, и у меня нет желания ворошить старое. Если, черт возьми, Аннабель расскажет вам об этом, я буду рад.
– Хорошо, сэр. Пусть будет так, как вы говорите. Но тогда я хочу попросить вас, и я буду очень благодарен вам... Если вам удастся отвлечь ее и заставить проехать эти чертовы двадцать миль до Эдинбурга! Иначе не миновать нам скандала.
– Буду весьма рад помочь вам в этом, – ответил сэр Малькольм. – Такая просьба мне приятна! Я люблю общаться с вашей матерью, Саймон! Я очень соскучился по ее чувству юмора!
Саймон удивленно смотрел на него. Он хорошо знал свою мать и слышал рассказы о ее молодости, и ему всегда казалось, что он хорошо знает ее характер. Но никто и никогда не говорил о том, что у леди Мюррей есть чувство юмора. Сам он этого никогда не замечал и не ожидал услышать об этом от чужого человека, с которым она враждовала.
Сэр Малькольм сдержал свое обещание. Саймон не останавливал лошадей, кроме обеда, и мать ни разу не пожаловалась на усталость или скуку. Никто не вспомнил об имении Дугласа. К тому времени как они приблизились к аббатству Холируд на юго-западном конце Эдинбурга, солнце было уже низко. Сибилла ехала рядом с ним. Ее глаза блестели, она смотрела на монастырь, потом перевела взгляд на затронутую вечерним солнцем колокольню и башни замка Хилл. Потом посмотрела на Саймона и улыбнулась.
– Вам нравится жить в придворных кругах? – спросил он ее.
Сибилла хмыкнула, пожала плечами и ответила:
– Мне нравится Изабелла, мне нравится быть рядом с ней. Но я не люблю придворные интриги. Кто-то там всегда ставит подводные камни, пытается тебя потопить, очернить в глазах принцессы. Приходится стараться не стать жертвой.
Саймон кивнул. Он сам был участником подобных интриг на протяжении многих лет. До сего момента он знал правила игры и сам был первым игроком при Файфе. Но ситуация изменилась.
– Нужно обладать особенными качествами, необходимо быть коварным по своей природе, как мне кажется, чтобы ужиться в таком месте, – сказал после паузы Саймон.
– А вы разве хитрый, сэр? Лично мне вы не кажетесь хитрым человеком.
Саймон ответил:
– Я никогда не думал об этом. Скорее нет, чем да. Но я был воспитан в атмосфере верности сеньору. И я до сих пор верен короне, мне сложно будет измениться.
– И вы считаете Файфа правителем? – спросила она со вздохом.
– Да, Файф – правитель.
Сибилла нахмурилась и посмотрела на него:
– Почему вы не говорите мне, чтобы я возвращалась и ехала с другими женщинами? Ведь я не имею права так долго ехать рядом с вами. Странно, что ни ваша мать, ни мой отец не подъехали к нам, чтобы забрать меня!
Саймону не хотелось с ней соглашаться, но он понимал, что должен это сделать.
– Да, вы должны вернуться к женщинам, – ответил он. – Даже если нашим родителям безразлично, насколько долго мы едем вдвоем, то Изабелле эта новость скорее всего не понравится.
Сибилла грустно вздохнула:
– Она не имеет права держать при себе девушек, о которых ходят сплетни. Это даст Файфу повод заточить ее в Суитхоуп-Хилл и жить с мужем, которого она презирает. Даже Дуглас не допустит скандала в ее доме.
Сибилла кивнула и развернула лошадь в обратном направлении. Саймон вновь остался один. Он посмотрел на приближающийся замок, и его мысли вновь обратились к Файфу.
Глава 11
Они проехали под высокими воротами замка, где возвышались две огромные башни Давида, в которых находились дворцовые апартаменты.
Слуга, который встретил их внутри, торжественно сообщил спешившейся Сибилле о том, что принцесса Изабелла еще не приехала.