Отбор наоборот, или Папа, я попала!
Шрифт:
Здание оперы не такое, как я себе представляла. Почему-то я думала, что оно будет блистать всеми красками, и хрустальные люстры будут гореть огнями, как и баснословно дорогие украшения дам.
Однако, всё достаточно пресно: потертые красные ковры, пыльные люстры, портреты в тяжелых рамах и уже немолодые кокетки, хихикающие из-за вееров.
Честно делюсь первым впечатлением с Селией, когда мы занимаем места в королевской ложе.
– О, дорогой, – смеётся она, – для всего этого Вам не хватает лишь бокала шампанского.
Не
Лишь однажды я поддалась уговорам Шали и пошла с ней в таверну в соседней деревне, переодевшись крестьянками. Там дурно пахло, пол и столы были погребены под слоем чего-то липкого, а девицы позволяли себе такое, от чего у меня уши горели. Одним словом, мне не понравилось.
На светских приемах я никогда не бывала. Отец не любил, точнее не мог себе позволить их посещать, а я особо и не настаивала.
Может Джоэл выезжал, но наверняка я не знаю, несколько лет назад мы сильно отдалились друг от друга. Возможно, виной тому стали мои проявившиеся способности метаморфа, но брат в одночасье изменился и перестал пускать меня в свой мир. Это было больно, особенно для юной девушки, которая души не чаяла в нем, но сейчас я уже смирилась. Такие события закаляют характер, показывают, что всё в этом мире переменчиво. Не мне ли, метаморфу, это знать наверняка.
– Джоэл, ты снова будто не со мной, – капризно произносит Селия, принимая у официанта два бокала и вручая один из них мне. – Ты отличаешься от большинства мужчин. Я поняла это ещё в самый первый день, когда ты прошел сквозь арку. Восхищение, – она мечтательно произносит мой результат, – я запомнила.
– Это очень мило, я тронут.
Даже не лукавлю, помню тот день и свои переживания.
– Я пока не могу разгадать твою тайну, но уверена, что ты со временем пустишь меня туда, куда остальным нет доступа.
Поверь, ты не захочешь этого знать.
– Что с той девушкой? – вспоминаю я. – Служанкой, принесшей тебе писцсерии?
Селии приходится напрячь память, чтобы понять о чем я говорю.
– О, она умерла.
Тон, словно всё это очевидно, но какой-то совсем равнодушный. Нет, я понимаю, что у неё во дворце миллион слуг, но это всё-таки человеческая жизнь.
– Я испугалась, ясно? – похоже мои мысли слишком легко читаются на лице. – Все эти заговоры, я и понятия не имею, кто именно хочет моей смерти, такое ощущение, что все! А эти потуги убить меня выглядят как какая-то изощренная игра, понимаешь, о чём я?
Хмурюсь и киваю головой. На самом деле, я и сама об этом думала. Попытки убить Селию, те о которых я знаю, больше выглядят как игра, словно кто-то пытается запугать её, чтобы она слетела с катушек. А точнее, отказалась от престола добровольно. Вот только в пользу кого?
– Цветы лишь одна из многих таких посылок. То яд в бутылке из-под вина, явно откупоренной, то ожерелье с сильным проклятием. Всё это очень легко можно обнаружить. Они как будто хотят, чтобы я думала, что повсюду враги!
Сейчас она снова выглядит очень трогательно, возвращаясь к образу девочки, которую хочется оберегать. Зябко поводит плечами, и я приобнимаю её. Совсем немного, чтобы успокоить.
Вот только принцесса сразу бросается мне на грудь, вызывая стыд вперемешку с неловкостью. Что-то явно идёт не так.
– Мне неприятно признавать, что они преуспели в этом. – всхлипывает Селия у меня на груди, кладя маленькую ручку мне на колено. – Я даже отца иногда подозреваю! Он вечно шепчется за моей спиной, замолкая под моим взглядом и нанимает каких-то непонятных людей! У меня уже паранойя разыгралась, Джоэл! Мне кажется, что шпионы даже в замке!
– Ну какие шпионы в замке, – нервно смеюсь я, аккуратно перекладывая её руку обратно на платье. Нечего ей делать на моём бедре, куда она плавно переползла с колена.
Девушка на грани, и видимо хочет наделать глупостей. Как повезло, что рядом с ней я, на страже девичей добродетели.
Но Селия не разделяет моей зажатости, она смотрит так, словно я разочаровала её. Слава богу, свет в зале гаснет, а занавес поднимается.
Я тут же перевожу глаза на сцену, бормоча что-то про «наконец-то».
Похоже, ещё чуть-чуть, и я отправлюсь домой с диагнозом «нуждается в раскрепощении». Об этом красочно говорит горящий взгляд принцессы, которая, слава богу, отстраняется, считая, что этим наказала мою непокорность.
Амара Догоевская невзрачная женщина, мимо которой вы бы наверняка прошли, даже не заметив в толпе. Но всё меняется ровно в тот момент, когда она открывает рот.
Я не сразу могу отличить её кристально чистый голос от звучания скрипки в аккомпанементе. Мурашки гуляют по моему телу, и я напрочь забываю о реальности, отправляясь мыслями в какие-то другие миры. Туда, где журчит ручей, шелестят кроны деревьев и ярко светит солнце. Не понимаю о чем она поёт, да это и не важно.
Амара сопровождает меня, ведет своим голосом, и нахожусь в каком-то трансе весь первый акт.
– Как ты чувствителен к музыке, это возбуждает фантазию.
Её горящие глаза говорят, что не только фантазию.
Надо бы выйти из ложи, где мы находимся вдвоём, скрытые от посторонних взглядов.
– Ты смешной, Джоэл, – усмехается Селия, когда я увлекаю её за собой, чтобы прогуляться по коридорам оперы, – знала бы я, что ты такой стеснительный, вела бы себя по-другому. Обычно мужчинам нравится некоторая порочность.
Похоже принцесса решает сменить тактику нападения на более привычную мне. Это расслабляет, но я выдыхаю слишком рано.