Отбор не приговор
Шрифт:
Лотанари покачала головой:
— Тогда Повелитель изначально не там решил отбор проводить. Не знаю, какие качества он во мне разглядел, но точно знаю, что таких, как я, — сотни. Тысячи. А есть лучше — добрее, талантливее и трудолюбивей. Я получилась серединка на половинку — вроде как высокородная леди, а вроде как и простая колдунья. Потому что родителям было не до меня, учителя скакали вокруг моей сестры, а мне было позволено все. Если это «все» не привлекало внимания. И я очень быстро научилась не привлекать внимания. Потому что сидеть на занятиях брата куда интереснее, чем слушать про этикет и правила хорошего тона.
Говорить об этом было тяжело. Лотанари всегда понимала, что отличается от всех благородных леди. Точно так же она понимала, что меняться ей уже поздно. Леди Шан Нейрин никогда не говорила вслух, но она до безумия боялась грядущего брака. И нет, она не имела в виду отбор Повелителя эльфов, нет. Сейчас ей уже ничего не страшно. Но тогда, после академии… Лотанари прекрасно понимала, что еще год-два, ну может быть три, и отец представит ей какого-нибудь лорда. А там еще полгода и свадьба. И что дальше? Муж примется учить жену уму-разуму, требовать невозможного и… От таких мыслей Лоте всегда хотелось плакать. Ведь кто бы ни посватался к старшей принцессе Нериса, он бы хотел именно принцессу, утонченную леди, а не нечто странное с повадками простолюдинки.
— Ты исполняла все обязанности старшей принцессы Нериса, — тихо напомнил Идрис.
Фыркнув, Лота вынырнула из тяжелых раздумий и чуть насмешливо заметила:
— Старшая принцесса Нериса — это такая рабочая лошадка, которая при этом обязана обладать полным набором качеств благородной леди. С первым у меня все в порядке, не переживай. Я трудилась в госпитале, когда случались эпидемии — ездила с отрядом по деревням и раздавала целебные снадобья. Занималась благотворительностью. Не той, когда знатные леди собираются на чай и обсуждают, как в королевстве все плохо, а той, где помогают напрямую, без посредников. И рядом со мной трудились куда более сильные женщины. Я очень многому у них научилась. Многому, но не тому, что должна знать принцесса. Так что в обязанностях старшей принцессы для меня не было ничего сложного. Наоборот, Идрис, все эти поездки были самым простым и легким в моей жизни.
Тот скептически посмотрел на нее и хмыкнул:
— Какие у тебя интересные понятия о простом.
Леди Шан Нейрин пожала плечами, но продолжать тему не стала. Вместо этого она вспомнила о его просьбе:
— Так, а на что, по-твоему, я должна была обидеться?
Идрис замялся:
— Да я вроде подробно ответил на твой вопрос, разве нет? Колдовать можно только мне, тебе нельзя.
Она продолжила сверлить его взглядом, и в итоге эльф сдался:
— Просто ты человек, ты особенно аппетитна для нежити. До того, как был подписан мирный договор, мы позволяли людям проходить вглубь Эльфхиира.
— Подкармливали нами нежить? — сухо уточнила Лотанари.
— Это было до рождения моего деда, — тут же открестился Идрис. — Я считаю, что наши предки поступали плохо.
Глубоко вдохнув, Лота медленно выдохнула и спокойно сказала:
— Мне обидно не то, что было
Дернувшись, Идрис неудачно задел тарелку и едва успел ее поймать.
— Не разбил?
— Нет, — он кривовато улыбнулся, — а что с Лимой?
— Не моя же тайна, — укорила его Лота. — Но я ясно вижу, что она от меня кое-что скрывает. Впрочем, она старается не врать, но иногда это у нее плохо получается. Ты куда?
— За ягодами. И котелок вымою — хочу отвар. — Идрис подхватил тарелки, котелок и выскользнул наружу.
Лота же принялась обустраивать постели. Крепко подумав, матрасы она положила рядом, получилась этакая большая постель.
«Приличия уже попраны, — здраво рассудила принцесса, — мы ночуем в одной крохотной комнате, так что нет никакой разницы, рядом мы будем лежать или на расстоянии вытянутой руки».
Хотя на самом деле разница была: без привычного защитного круга, который сотворяла Лима, Лоте было ужасно не по себе. И пусть Идрис искренне верил в защитные чары хижины, Лотанари хотела, чтобы он был рядом.
Вернувшийся Идрис поколдовал над котелком и через пару минут разлил по кружкам ароматный компот. Вот только он получился настолько кислым, что удовольствие от него получил только эльф.
— Ты уже приготовила постели, — отметил он, допив отвар. — А я как раз успел в красках представить, как восстановленные мною лежанки среди ночи вновь становятся обломками.
— Да, я тоже успела это представить, — кивнула Лота. — Ты, прямо скажем, не слишком хорошо владеешь бытовыми заклинаниями.
— А мне они зачем? — чуть обиделся Идрис. — Они мне в жизни не особенно-то нужны.
— Зато я таким образом избавилась от орды сплетниц, которые притворялись моими служанками. А сами рылись в вещах, заглядывали во все углы и выискивали непонятно что.
Договорив, Лота обратила внимание, что Идрис слушает ее вполуха — эльф что-то искал за грудой обломков.
— Точно помню, что были подушки. Или одна подушка? Или две. Но были же! Да!
Счастливый и гордый эльф продемонстрировал добычу:
— Вот, будем спать как почти приличные эльфы. Люди. Люди и эльфы.
Затем он повнимательней посмотрел на расстеленные на полу матрасы и осторожно уточнил:
— Быть может, мне стоит лечь чуть в стороне? Из моральных соображений.
— Не стоит, мне уже сейчас страшно, а когда погаснет свет, станет еще страшней. Но ради твоих моральных соображений я клянусь, что не посягну на твою честь!
Последнее леди Шан Нейрин проговорила как-то особенно торжественно, и поперхнувшийся смешком Идрис проворчал:
— Спасибо, теперь я спокоен. Схожу, умоюсь в ручье. Тебе принести?
— Я чарами воспользуюсь, — покачала головой Лотанари.
К чему дрызгаться в холодной воде, если нет ни тазика, чтобы хоть как-то упростить себе жизнь, ни сменной одежды?
«Придется пойти на страшные жертвы», — подумала Лота и набросила сама на себя с пяток очищающих чар. Кожа-волосы-белье-одежда-одежда — самый удобный и самый сложный алгоритм постепенного магического очищения. Не каждый рискует им воспользоваться, ведь неосторожное дозирование магической силы может привести к облысению. Или к снятой до мяса коже.