Отбор. Выжить, чтобы победить
Шрифт:
Я понимала, что во власти принцев все изменить, аннулировать этот брак. Да даже можно заставить человека существовать, стерев все данные о нем из базы. Не об этом ли говорил мэр, когда говорил, что опять приходится за высшими подчищать или что-то в этом духе. И я, честно, боялась за подругу.
Вообще, если так поглядеть, то кто счастлив? Клоны не способны чувствовать, не все способны. За этот месяц я вблизи насмотрелась на многое. Людям было все равно, что с ними будет. Врач им выписывал лекарство, рекомендации, которым клоны следовали. Ни нотки протеста, ни искорки познания в глазах. А зачем? А что лекарство делает? А какие побочные эффекты имеются? А какой у него срок годности? И это так, навскидку.
Что у вас болит? Горло? Откройте рот… Ага, горло раздражено. Купите вот эти лекарства и полощите ими рот три раза в день, а также пастилки. Молча идут и выполняют рекомендации. Аптека просто обогащается. Точнее, не аптека, а фармацевтические компании, производящие эти лекарства.
Нас — клонов — не волновала цена вопроса. Но я помнила, что лучше не болеть, так как это новые кредиты, чтобы расплатиться, ведь потом есть будет просто нечего. Лишняя работа, еще минус пара часов от сна. Время на детей? Его не было.
Можно не разговаривать мужу с женой после работы. Она просто придет домой, закинет готовиться кашу, и стоит моет посуду час-полтора-два, если до нее никто этого не сделал. На завтра нет еды? Поставит варить, минус еще время от сна. Я старалась помогать по дому, освобождаясь после школы, и лишь сделав все дела, бежала в библиотеку. Но было время до старших классов, когда я просто слонялась по знакомым улочкам, ища хоть что-то интересное, забиралась с маленькими мальчишками в опасные места… Лет до девяти они еще познавали мир, задавали вопросы, изучали опасные места, вход куда был запрещен. И однажды мы забрались на стройку, лазали по этажам, лестницы еще и не установлены были, и тут пятилетний малыш сорвался вниз со второго этажа.
Все убежали. А я не знала, что делать. Ведь если узнают, нам не поздоровится. Его не должны были найти здесь. Не должны были найти нас. Но и его бросить вот так, не оказав помощи, я не смогла.
Помню, как попыталась поднять его на руки, ощутила липкую жидкость. Вытащила руку — она была вся в крови. Я сорвала грязную пленку со стены, положила туда еще дышащего мальчишку и понесла в больницу. Оставила его на пороге больницы, а сама бегом обратно на стройку. Набрала в найденное на помойке ржавое ведро воды, вытащила из мусорного контейнера рваную тряпку и пошла по улице убирать кровь. Уже начало светать, когда я вытирала большое коричневое пятно на стройке. Но ничего не помогало. От усталости у меня болели руки. Тогда накидала какой-то сухой смеси и заливать водой. А потом бегом домой, в душ.
На утро к нам приходил полицейский, спрашивал про того малыша и не живет ли у нас мальчик лет девяти. Костя тогда сказал, что у нас лишь девочка есть. Полицейский ушел.
А я потом тайком сжигала драные мальчишечьи лохмотья и кепку, скрывающую длинные волосы, в которые всегда переодевалась, идя гулять с мальчишками.
Мне хотелось узнать, что случилось с тем малышом, но я больше не пришла на встречу с ребятами, больше не надела на себя то рванье.
Как после узнала, семья малыша влезла в огромные долги, чтобы оплатить лечение сына, ставшего инвалидом. Его в тот день спасли, но он стал живым растением. Тело росло, а вот разум — его не было. И однажды, встретившись с матерью малыша, уже спустя несколько лет, я узнала, что он умер. Помню как раз при мне ее арестовали. Провели расследование, и в итоге оказалось, что мать убила сына, задушив подушкой. И как говаривали бабульки, та женщина сошла с ума. Смеялась, радовалась тому, что теперь ей не придется до конца жизни горбатиться на трех работах, чтобы выплатить долг медицинской компании.
Отец мальчика повесился. То ли с горя смерти сына и утраты жены, то ли из- за коллекторов, которые пришли выбивать долг, потому что в последнем месяце он не смог заплатить нужную сумму. Звучали разные версии. И я долго потом отходила от этой новости, считая себя отчасти виноватой в том, что как старшая не уследила. И хотя малыш был со старшим братом, который в тот день убежал, бросив брата, я не завидовала судьбе сироты, оставшегося совсем одиноким в этом мире, отправленного в приемную семью.
Из воспоминаний вырвал очередной всхлип Авроры.
— Рори, послушай меня внимательно, — тряхнула подругу, выводя ее из истерики. Понимала лишь одно, Аврора очень эмоциональна и вернуться в обычный мир для нее подобно смерти. С клонами, похожими на роботов, завести семью? Она этого не вынесет. — Все это мелочи. Ты его ведь любила! Вспомни это чувство! Неужели ты просто так сдашься, позволишь ему вытирать о себя ноги и не считаться с тобой?
— Любовь прошла.
— Нет. Не верю в это. Просто тебе не нравится то, как он себя ведет. Ты считаешь, что полюбила несуществующего человека. Но это не так. Там, под скорлупой есть твой Ян. Просто ты думала, что тогда он притворялся. Возможно, так и было. Но… Мы любим не за что-то, а просто так. Попробуй принять его таким. Противным, гадким, привыкшим получать то, что хочет. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Все же он неплохой. Да, несносный, да, не считается с твоим мнением! Ну так сделай так, чтобы считался.
Подруга вздохнула, вытерла рукавом красивого платья слезы.
— Я попробую! Но ты мне поможешь?
Помочь? То есть, взять ответственность за судьбу Авроры на себя.
Я кивнула, понимая, что десять раз пожалею, что ввязываюсь в эту авантюру. Но и бросить подругу одну, хоть в этом мире, хоть в том, я не могла. Это даже правильно, что мы жили бок о бок, в одном доме. Так мы есть друг у друга. А друг познается в беде.
Аврора выбралась из жалости к себе и приступила к решительным действиям. В раздевалке был санузел, она там умылась, навела на лицо боевой раскрас, а косметику она всегда носила с собой, намочила волосы и изменила укладку. Платье заимело разрезы почти до пояса, и грудь стала выделяться пуще прежнего.
— А ты не перебарщиваешь? — спросила, окинув ее внимательным взглядом.
— Ну не возьмет же он меня силой!
Я, если честно, не знала. Облик Димы совсем не вязался у меня с голубоглазым блондином, который шутил в медотсеке. Сейчас это действительно был другой человек. Только маску бывает сложно снять. Можно заиграться. Читала об этом в какой-то книге по актерскому мастерству, где описывалась игра противоложной по полу роли. Когда девушки, играющие мужчину, начинали кадрить девчонок и так заигрывались, что это начинало нравиться. А были и случаи возбуждения. Тогда я списала это на состояние противоположное покою, но сейчас я знала, что бывает и другое возбуждение.
Мы вышли из раздевалки. Наши все еще были на катке, точнее там был Аврорин муж и его сестры. А вот моего Рыжика не было.
Я окинула взглядом окружающее пространство и в одном кафе узрела мужа. Он сидел с закрытыми глазами, оперев голову о руки.
Я пошла к нему. Уже дойдя до кафе спохватилась и обернулась. Аврора следовала за мной, только пошла в соседнее кафе. Я не понимала. Не хочет нам мешать?
Но увидела группу молодых людей за одним столиком, к которым и направилась моя боевая подруга. Ладно, это ее дело. Но придется все равно присматривать!