Отборные невесты для Властелина
Шрифт:
Не в силах бороться с собой, я осторожно приблизилась к перилам, заглянула вниз, но ничего не увидела. Поколебавшись, хотя решение давно уже было принято, подошла к лестнице и спустилась на несколько ступеней, замирая от мыслей о том, кто там может развлекаться.
Сердце отчего-то колотилось, отчаянно желая лишь одного: «Только бы не Таанар. Пусть кто угодно, но не он…» Сама мысль, что застану его предающимся разврату с кем-то из невест или служанок, заставляла все внутри нехорошо сжиматься.
Но моим надеждам не суждено было сбыться.
Картина, открывшаяся взгляду, вызвала сначала оторопь, а после отвращение.
На таких же лежаках, покрытых мягкой голубой тканью, в полупрозрачных одеяниях расположились девушки. Ну как, расположились… Две стояли на коленях, спиной к лестнице и мужчинам, опираясь на ладони и выставив, возможно, аппетитные, но абсолютно неприлично обнаженные попки. Перед ними, весьма довольный собой, расхаживал гле Дуаз, демонстрируя вовсе не старческую и вполне дееспособную физическую форму.
Даже проседь в волосах не портила впечатление от размашистых плеч и поджарых ягодиц без единого признака дряблости.
Хоть девушки были повернуты ко мне далеко не лицами, а скорее противоположными частями тел, тем не менее, я их узнала. Обе из выбывших в самый первый день, те, кто окрасили артефакт богини в красный цвет. И третья… Она стояла просто на коленях на полу, полностью раздетая, с волнящимися каштановыми волосами. Сложив ладони перед собой, преданно и восторженно заглядывала в глаза гле Дуазу. Ошейник сиял мрачным, темным свечением. Ох, драсс, Идели!
Как они здесь оказались? И почему?!
Таанар сидел в кресле, пока одетый, и наблюдал за происходящим — впрочем, намерение присоединиться к веселью не вызывало сомнений. Иначе для чего здесь аж три голые зад… в смысле, девушки?
Только не понятно, чего ждал? Пока визирь вырвет признание из Идели? Таким способом?!
Нет, снисхождения я ей не желала — после всего, что она сделала со мной. Но ведь они аристократки!
А сейчас вели себя как распоследние… мартовские кошки, призывно виляя и выставляя все возможное для лучшего обозрения обоих мужчин. И в глазах столько обожания, будто нет ничего для них желаннее, чем поработать подстилками для Властелина с его псом! Может, их чем-нибудь опоили? Или магия? Я нервно прикоснулась к своему колье. Но ведь у первых двух ошейников не было!
Визирь любовно провел ладонью по ближайшей попке, скользнул пальцем между складочками. Девушка только что не завиляла, как собачонка. Остальные учащенно задышали, дожидаясь, когда им перепадет толика барского внимания. Признаться, даже у меня как-то нехорошо заныло внизу живота. Особенно при взгляде на Властелина, который внимательно изучал происходящее с обычным холодным презрением. Но его брюки, топорщившиеся в определенном месте, говорили совсем другое.
— Все, кто посмели нас обмануть, будут наказаны, — произнес визирь хрипло, почему-то вызывая желание покаяться и принять наказание. И, видимо, не у одной меня. В воздухе витало, вибрировало эротическое напряжение.
— Да-а, — протянула девушка, которую он продолжал поглаживать. — Накажите меня, мой господин…
Гле Дуаз приблизился, и, схватив ее за бедра, резко насадил на себя, выбивая глубокий стон.
— Вот видите, — проворковал. — Девственницы редко когда способны принять меня сразу.
Действительно, то, чего не способны принять девственницы, хм… впечатляло. И длинной, и шириной. Я бы даже сказала, ужасало.
— Никогда больше не смейте лгать, — ускоряя темп, произнес визирь, обращаясь не то к ней, не то к нам всем.
Ледяной ужас скользнул по спине, рассыпая иголочки, как от присутствия магии. Я ведь никого не обманывала! Почему же так страшно?
Как можно тише постаралась попятиться, подняться обратно, но была замечена и пригвождена к ступеням взглядом Властелина, в котором сверкали уже не льдины, а целые айсберги!
Следом за ним ко мне обернулся и гле Дуаз — не оставляя, впрочем, своего занятия.
— Вы пришли составить нам компанию? — поинтересовался визирь, и на миг показалось, он меня тоже сейчас… разденет одной силой мысли и выставит в рядок четвертой. Ошейник неприятно сдавил горло.
— Это… мерзко! — отлипнув от пола, я еще немного поднялась вверх.
Визирь с Властелином переглянулись — у меня не было времени разбираться в их эмоциях, хотелось сбежать как можно дальше и навсегда забыть об увиденном! Чем я и занялась, развернувшись и припустив вверх.
Не помня себя, выскочила за дверь, пронеслась по коридору до первой же лестницы. Вылетела в сад, помчалась, пытаясь сообразить, в какую сторону жилье невест. Держаться стены, стучала мысль. Тогда рано или поздно куда-нибудь да выйду. Только здание находилось посреди парка, до крепостной стены еще нужно было добежать. И я бежала, петляя заросшими дорожками, выискивая взглядом зубцы и башни. Но натолкнулась лишь на незнакомую беседку, какую не видела поблизости наших апартаментов.
— Расскажете кому-нибудь из участниц — очень сильно пожалеете.
Таанар, в отличие от меня, даже не запыхался — вошел с другого входа и уставился своими айсбергами.
— Вы отвратительны!
— Чем же? Может, тем, что спас вам жизнь? — сделал несколько шагов навстречу.
Я открыла рот и не нашлась, что ответить. Это упрек?!
Попыталась убедить себя, что он ничего мне не должен. И я никогда не собиралась за него замуж. И он не обязан сидеть возле меня, томно держа за руку в ожидании, пока очнусь! Почему же тогда так паршиво на душе от мысли, что сегодня, когда меня чуть не убили, он тут развлекается… с той, кто это совершила?!
Да даже если и не сегодня. И не с той. Что мне с того?
Я сердито вздернула голову, выдерживая его взгляд. Все равно — отвратительно!
— Нет, тем, чем занимались после того!
— У меня есть определенные потребности. Почему я должен отказываться от тех, кто способен мне их обеспечить?
— Может, потому, что у вас целый десяток невест? Может, стоило бы проявить к ним уважение? Вы же мужчина, а не животное, не способное справляться с инстинктами!
— Мужчина, — криво усмехнулся Таанар, внезапно отвернувшись. И вдруг произнес совсем другим тоном: — Однажды я полюбил женщину, которую не смел… желать. С тех пор я жестоко наказан. Жажда обладать ею долгие годы сжигала меня изнутри.