«Отчаянный», отчаливай!

Добронравов Николай Николаевич

«Дорогой Валентин Архипович! Поздравляем вас наступающим Новым годом. Ждем нетерпением в гости. К зимним каникулам мы подготовили спектакль. Приглашаем вас на премьеру. Берендеи».

Зина. Вот ведь как бывает! Искали мы, искали Ястреба. Думали, псевдоним это… На «Отчаянном» отправлялись за тридевять земель по реке, а он тут живет… рядом с нами живехонький! Помог! Помог нам наш джинн! И ведь в самую трудную минуту, когда мы уже и надеяться перестали, что нам повезет.

…Новость была ошеломляющей. Я подумал: не возьмись ребята помогать почтальонам, кто знает, когда

бы мы напали на след Ястреба. Случайность это? В какой-то мере да… Но разве только случайность? Ведь ребята ни на минуту не забывали о записке. Они всегда о ней думали. Они все время искали Ястреба. Тропинки поиска петляли и все же привели к цели.

…Весть о том, что Зина и Володя нашли Валентина Архиповича Ястреба, моментально облетела всю школу.

В каникулы мы собирались провести лыжный поход. Теперь нам стал ясен маршрут. Мы отправимся к «берендеям».

— Они лучше меня расскажут вам о тайне гранитного камня, — уверял нас Валентин Архипович и даже сам вызвался идти с нами.

— Вам ведь трудно идти на лыжах, — возражал я. — У нас еще автобус будет. Вы лучше на автобусе.

— Пустяки, — сказал Валентин Архипович. — Ногу мозжит только к перемене погоды. А так ничего… Тряхну стариной и отправлюсь целиной, — пошутил он.

Второго января он появился у школы в шапке-ушанке с красной ленточкой, в валенках, в дубленом полушубке. На плече висел карабин. Валентин Архипович словно сошел с фотографии далеких военных лет.

Ребята, окружив его, просили рассказать об осколке гранита. Старый партизанский казначей хитро подмигнул и велел нам запастись терпением.

— Придем на место — все узнаете, все увидите, все поймете… А сейчас — в путь!

Я не буду подробно рассказывать, как прошел наш поход. Скажу коротко: в походе, а он продолжался без малого трое суток, мы зажгли и погасили 11 костров, съели 97 килограммов хлеба, 450 яиц, мешок картошки, 9 килограммов сливочного масла и 15 килограммов сухарей, сломали 6 пар лыж, спели 27 песен. Прослушали два волчьих концерта. Убили одного серого разбойника, нахально подобравшегося к нашей стоянке. Волка убил Валентин Архипович.

— Не разучился еще бить по цели, — сказал он, довольно похлопывая по стволу своего карабина.

На подступах к городу нас встретили мальчишки и девчонки. Они мчались с горы на лыжах со свистом, гиканьем и криками «ура». Четверо ребят вырвались чуть вперед. Двое из них держали в руках транспарант с надписью «СПАСИБО, ЧТО ПРИЕХАЛИ! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!!!».

А двое, лихо затормозив, остановились возле нас с караваем ржаного хлеба и большой деревянной солонкой.

Валентин Архипович тут же познакомил нас с ребятами, назвав их берендеевым отрядом.

Нас разместили в Доме пионеров. Хозяева наши подождали, пока мы умоемся и переоденемся с дороги, а потом пригласили нас к столу.

Честное слово, такого обеда нам в жизни еще отведать не довелось! Меню состояло из разных блюд, которые не встретятся ни в одной столовой, ни в одном кафе или ресторане. А названия этих блюд вы не встретите в книгах «О вкусной и здоровой пище». Ну, скажите, разве приходилось вам есть «мясо по-партизански с дымком»? А «кашу разведчика», поданную по-походному, в котелках? Мы ели «снайперскую поджарку» — небольшие кусочки мяса, замаскированные тонким листиком картофельной запеканки. И каждый должен был

«по-снайперски» попасть вилкой в эти замаскированные кусочки мяса, иначе не видать ему добавки как своих ушей! Пили мы «бабушкин квас», закусывали «Васяткиными огурчиками». А под конец был подан огромный торт под названием «Ура! Победа!». Не обед, а сказка!

Вечером мы заняли места в зрительном зале Дома пионеров. На премьеру собрался, наверное, весь город. Во всяком случае, взрослых на спектакле было много.

Когда огромная люстра на потолке стала медленно гаснуть, на авансцене появился вожатый «берендеев».

— Дорогие друзья, — сказал он. — Сейчас вы увидите пьесу, написанную по фактическим материалам, собранным нашими следопытами-«берендеями». Этим спектаклем мы открываем первую страничку боевой биографии нашего города.

Мальчишки из города N

По бокам сцены перед занавесом двое ребят — мальчик и девочка в современных пионерских костюмах. Это ведущие.

Откуда-то издали, как бы наплывая на зал, доносится музыка военных лет.

Ведущие.

Война… Жестокая война Не первый месяц длится… Жизнь, как струна, напряжена, В опасности столица… Все громче злобный вой ветров, На взрывы дни похожи, А сводки Совинформбюро Тревожней все и строже… «В местах отдельных перешли Фашисты в наступленье, Велись жестокие бои На N-ском направленье…»

Гаснет свет, обрывается музыка, слышатся выстрелы, чужая отрывистая речь, лязг проходящих по улице танков.

Открывается занавес. На сцене комната небольшого одноэтажного домика, которые встречаются в среднерусских городах. Стол, несколько стульев, комод, диван, в углу изразцовая печь. На окнах горшочки с геранью.

Сейчас, несмотря на дневное время, в доме опущены шторы. Только у одного окна, притаившись, выглядывают на улицу Вася, мальчик лет одиннадцати-двенадцати, и его бабушка Лукерья Матвеевна.

Вася. Гляди, гляди, бабушка, танки прошли… Здоровущие какие… И на всех кресты, а ты говорила, «креста на них нет».

Лукерья Матвеевна. Это по-ихнему свастика…

Вася(всматривается в щелку из-за занавески). Мотоциклы мчатся…

За окном послышались пьяный смех, блеяние козленка, голоса немецких солдат.

Бабушка, гляди, фрицы за козленком гоняются.

Выстрел.