«Отчаянный», отчаливай!
Шрифт:
А вот джинн-музыкант с бородой из тысяч нотных знаков.
Джинн-филателист.
Джинн-моряк.
Джинн-художник…
Многолик оказался наш добрый волшебник!
ПЕРВОЕ
Сегодня день джинна-следопыта. Вот он стоит перед нами на листе ватмана, ростом в полстены. Рыжеволосый, могучий, он разглядывает солдатскую каску с красной звездочкой, пробитую осколком снаряда.
Задумался джинн-следопыт на рисунке.
Задумались и ребята: где искать партизанского казначея, записка которого была обнаружена в сейфе?
Кольчугинские леса простираются на несколько сот километров вокруг. Если верить Славиной карте, партизанские стоянки в большинстве своем находились невдалеке от берега реки. Да и я вспоминаю, что, когда я со своей драгоценной находкой проехал по лесу несколько километров, увидел с высокого обрыва, среди расступившихся деревьев, синюю полоску реки.
Ну что ж… Отправимся в первый поход по реке, сообща решили мы. Вдруг где-нибудь в прибрежных селах или маленьких городах проживает бывший партизанский казначей по фамилии Ястреб.
Плыть по реке решено было на плоту. Но каким он должен быть и как его строить — об этом я не имел ни малейшего представления. Ровно десять дней назад мы объявили конкурс под девизом «Разведка боем» на лучший проект плота. И вот сегодня вынули из железной пасти сейфа пять запечатанных конвертов с фамилиями авторов и пять миниатюрных макетов.
Очень оригинальны были все проекты!
Самый красивый и комфортабельный плот назывался «Жар-птица». Правда, вряд ли его можно было назвать плотом. Это скорее катамаран — две разрозненные площадки из сбитых бревен. А над ними — общая палуба с капитанским мостиком и каютой для комсостава. Макеты «Спартак» и «Бонивур» были похожи на макеты речных кораблей с тремя мачтами, высокими бортами и трубами. Плот «Буревестник» по форме напоминал плавающую тарелку.
Конечно, красивы были эти макеты, и все-таки победителем конкурса стал плот «Отчаянный». Он занял первое место за простоту сооружения. На «Отчаянном» бревна как бревна, сбиты скобами, чтобы не расползлись. Посредине брезентовая палатка. Справа и слева два сигнальных фонаря — вот и все. Красота! Вскрыли конверт и… кто бы мог подумать! Автором макета оказалась Аня Горизонтова! Она совсем недавно приехала к нам в город из Севастополя. Аню поздравляли, аплодировали ей, хотели даже качнуть, только она убежала.
Соорудить такой плот не представляло особого труда. И на седьмой день у берега, в заливе, качался на воде «Отчаянный».
В первый поход вызвалось идти несколько человек. Борька Зубило заявил, что «опасается морской болезни», и остался дома. Ну что ж… Мы не очень горевали, что он не захотел составить нам компанию.
…По древним обычаям мы разбили о плот «на счастье» бутылку лимонада, три раза прокричали «ура», обрубили канат и, упираясь в илистое дно баграми, вывели плот из залива на середину реки.
Вахтенный дежурный сделал первую запись в судовом журнале:
«9 часов московского времени. Полный вперед! Отчаливай! На плоту семь человек: пять мужчин и две девчонки — Аня Горизонтова, которую после победы в конкурсе плотов прозвали морячкой, и Катя Самойлова. Наш старший пионервожатый единогласно выбран Адмиралом Плота. Рост его 197 сантиметров, и с ним нам море по колено. Настроение и всех бодрое!»
…Целый день пекло солнце, к вечеру, с наступлением темноты, причалили к берегу. Зажгли на плоту сигнальные огни Развели на берегу костер, поужинали. Вахтенный Слава Бойченко ударил в колокол и объявил отбой. Девочки устроились спать в палатке на плоту, а мы, мужчины, заснули на берегу под стрекотание кузнечиков, под отдаленные гудки пароходов и барж. Ночь пролетела мгновенно. Нам казалось, что мы только на секунду забылись, а солнце уже гуляет по реке, слепит зеркальными отблесками.
Огляделись вокруг, заметили неподалеку колхозников, собирающих горох.
— Поможем? — спросил я свою команду.
— Поможем! — с радостью согласились все.
Колхозники угостили нас хлебом, молоком и творогом. А на дорогу дали целую корзину зеленого горошку в стручках. И снова — в путь!
Наш плот обгоняют катера на воздушных крыльях. Мимо плывут огромные наливные баржи, теплоходы и моторки. Их много, а «Отчаянный» всего один!
Ребята плавают в теплой воде, ныряя прямо с плота. Девчонки плавают, когда плот на стоянке.
А стоянок у нас все больше и больше. Ребята уходят на разведку, узнают у местных жителей, кому приходилось партизанить в наших лесах. Рассказы бывалых людей записывают в блокноты и обязательно спрашивают у каждого:
— Скажите, дядя, а нет ли среди ваших знакомых бывшего партизанского казначея Ястреба Валентина Архиповича?
…Но вот уже несколько дней «прочесываем» мы окрестные места, а Ястреб словно канул в воду. Ребята скисли и стали хандрить. Провиант наш уже на исходе, и девочки теперь говорят не «Кушать подано», а «Каша подана». На завтрак каша, в обед — каша, и на ужин тоже.
Фотограф Гена Пилипчук из кружка «Сделайте веселое лицо!» с такими словами больше уже ни к кому не обращается. Он щелкает на пленку пейзажи, пейзажи и только пейзажи.
Решили наловить рыбы для ухи, чтобы как-то «протянуть» еще один день, а назавтра отправиться обратно к «родным берегам». Но и здесь нас постигла неудача! Сидим мы, пучим глаза на поплавки, а рыба, как назло, не клюет. Вдруг, слышим, кричат нам с берега:
— Эй, там, на плоту! Ничего вы здесь не поймаете. — У самой воды стояли пятеро мальчишек. — Перебирайтесь в залив. Там рыбы видимо-невидимо!
— А почему здесь плохо ловится? — спросили мы.
— Не видите разве? — сказал черноволосый, похожий на цыганенка мальчишка. — Нефть кругом, и вон недалеко химзавод дымит. Он отходы вредные в воду спускает.
— Рыба отсюда на чистую воду ушла, — добавил, сердито сдвинув брови, белокурый, словно выгоревший на солнце, парнишка. — Ну, ничего, напишем куда следует, узнают, как речку губить!
— А вам не всыплют по первое число за вмешательство не в свое дело?
— Нас тут никто не тронет даже пальцем, особенно взрослые, — сказал парнишка, похожий на цыганенка.