Отчаявшимся небо дает дождь
Шрифт:
— Бука ты, и вредина, — фыркнула Таша и убежала переодеваться обратно. В самом деле, наряд от Фанни Голд — это не то, в чем можно вертеться дома, рискуя чем-нибудь измазаться.
И тут входную дверь сотрясли два удара. Они прозвучали так, словно дверь пинали снаружи ногой. Илона вздрогнула. Гор насторожился. Из ванной выглянула Таша, прижимая к себе спортивную кофту.
— Гор, это случайно не продолжение минувшего балета? — спросила она шепотом.
Гор пожал плечами.
— Не исключено.
Грохот
У Ташки в глазах заплясали черти.
— Ты сегодня трезвый, да и я рядом. Может, впустим?
Гор хмыкнул. Мало кто в тусовке знал, на что способна Таша в штанах. Гор пару раз видел, и очень впечатлился ее спортивными талантами. Да и напряжение после концерта очень хотелось скинуть, а Гор знал только два идеальных варианта: секс или драка.
— Илонка, марш в спальную, и дверь запри изнутри. Поняла?
Она поняла, и побежала исполнять сказанное. Девушка как раз пробегала мимо ванной в спальную, когда Таша снова выглянула, голая по пояс, с накладными грудями в руках.
— Только сиськи я, пожалуй, сниму? Как думаешь?
Илона сначала встала, как вкопанная, уставившись на латексную грудь, потом ахнула и убежала в спальню.
Гор уже шел к двери.
— Одну минуту! — крикнул он, имитируя пьяный тембр. И открыл замок.
Уже знакомая троица беспардонно ввалилась в студию.
— Мужик, ты совсем дебил, что ли? — заговорил самый здоровый громила, наступая на Гора. — Надо было тебе в прошлый раз балалайку об башню грохнуть!
Гор плотоядно ухмыльнулся — и со всей силы ударил его под дых.
— Эй, не веселись без меня! — завопила Таша, трансформировавшаяся в Антона. Бросок — и один из троицы уже летел через студию, сшибая спиной барные стулья. Увернувшись от прямого выпада, она отправила следом и второго, пока главный бык огребал от ботинок Гора.
— Эй, поосторожней с бехштейном! — рявкнул на нее Гор.
— Бех чего?
— Рояль, дура!
Драка закончилась, не успев как следует начаться: непрошеные гости, как только смогли встать на ноги, тут же дали деру из квартиры.
— Ну вот, а я только согреваться начала! — крикнула им вдогонку Таша, демонически хохоча.
Гор довольно улыбался, потирая кулаки.
— Да уж, как-то мы неприлично быстро закончили.
— Главное не то, как долго, а с каким удовольствием! — зубоскалила Таша. — И ты позволил этим крокусам себя отметелить в прошлый раз? Я разочарована!
— Отстань, я был не в кондиции!
— Вот я и говорю: завязывай пить, братец, — неожиданно серьезно сказала Таша. — Ладно, поеду-ка я домой. Все равно ты обниматься не даешься, да и от Илонки теперь ласки не дождешься…
Гор потрепал ей волосы.
— Спасибо тебе за все!
Таша кивнула с улыбкой.
А утром вместо будильника Гора разбудил видеофон.
Добравшись до заветной кнопки, Гор принял вызов не глядя, потирая глаза и зевая во весь рот.
— Доброе утро, — услышал он металлический голос, от которого моментально проснулся, как от холодного душа.
— Доброе, — проговорил он, уставившись в дисплей. — Чем обязан?
Госпожа Исхакова неторопливо собрала пальцы в замок, строго всматриваясь ему в лицо.
— Вчера я решила одну из ваших проблем. Пусть это событие будет вам и в помощь, и в назидание. А завтра днем я ожидаю вашего визита на Шато — немного раньше, чем мы договаривались, но тому есть причины. До завтра!
Связь прервалась, а Гор еще какое-то время сидел перед погасшим дисплеем, пытаясь понять, что это сейчас такое было.
Проблема?
Какая проблема?..
Он вышел в кухню, закурил и надел вирт-очки, чтобы просмотреть новостные ленты.
И нашел ответ в первом же заголовке: «Популярный музыкант Райский умер от передозировки после неудачной попытки повеситься».
Гор швырнул очки в стену. Вскочив на ноги, он схватил в руки стул и принялся крушить кухню: стол, барную стойку, бутылки и бокалы. Фонтаны стекол и напитков обрушились на пол. Тяжело дыша, Гор наконец отшвырнул от себя стул, сел на корточки посреди хрустких осколков и обхватил голову руками.
— Он не принимал наркотиков, старая сука… Ты слышишь? — он вскинул голову к потолку, точно был уверен, что где-то здесь непременно есть камеры, и сейчас Дина Исхакова видит и слышит его. — Он не принимал наркотиков!
Гор орал в потолок, потрясая кулаком.
— Он любил жизнь! Двадцать пять лет… Райскому исполнилось всего лишь двадцать пять лет! Он на три года младше меня!
Его трясло. Да, Гор терпеть не мог Райского, но никогда всерьез не желал ему смерти, и уж точно не был готов взвалить на себя груз ответственности за то, что с ним произошло. «Неудачная попытка повеситься» означала, что сначала его душили, а уже после укололи смертельную дозу.
— Рай, прости… Я не знал, не думал…
— Гор? — услышал он за спиной нежный голосок, и обернулся.
Илона, взлохмаченная, испуганная, в одной сорочке и босая стояла на пороге.
— Я могу тебе помочь? — спросила она, с тревогой всматриваясь в его лицо.
Гор отрицательно покачал головой.
— Не можешь…
С трудом поднявшись, он вышел из кухни, клацая вонзившимися в подошву ботинок осколками. Сел за бехштейн. Любовно погладил крышку ладонью.
— Как странно… Подумать только — ведь это даже не друг, это враг мой умер! А гроб у нас оказался один на двоих…
Она приблизилась к нему со спины, как тень, и обняла.