Отчаявшимся небо дает дождь
Шрифт:
Илона отвернулась.
— Прошу…
Таша вздохнула.
— И что ты хочешь?
— Мне нужно только попасть на Шато. Дальше я справлюсь сама.
— Интересно, каким образом ты справишься с толпой андроидов? Да и сама станция, знаешь ли…
— Знаю.
— Объясни тогда?
Илона промолчала и опустила голову.
Таша потерла шею, все еще беспокоившую после броска Илоны.
— Не расскажешь, стало быть. Что же… Ладно. Но я делаю это не ради твоей просьбы, а только ради Гора, поняла?
Она села за стол с вирт-очками.
— Что ты собираешься делать? — забеспокоилась Илона.
— Продавать… Занимать… Нам нужна куча голды, чтобы купить хотя бы самый плевый челнок. Если повезет, завтра сможем стартануть. А ты сиди и помалкивай, вон тортик ешь.
Таша вдруг резко развернулась к Илоне с очками в руках.
— И если ты еще хоть раз поднимешь на меня руку — я нажму на тормоза, ты поняла? Полетишь на Шато на одних только крыльях любви!
Илона зарделась.
— Я не…
— Что? Не влюблена в Гора? Не смеши мои искусственные сиськи, крошка.
Таша усмехнулась и водрузила очки себе на нос.
— Горчик — тот еще сукин сын, но у него просто талант влюблять в себя людей.
Глава 7
Исхакова медленно разочаровывалась в своем выборе.
Чем больше она смотрела на показатели, тем больше ее лицо начинало напоминать гипсовую маску.
У Гора уходил страх. Главное, на что был направлен данный кусок музыкального кода. В том, что код рабочий и программирует, как надо, она не сомневалась, поскольку неоднократно его испытывала на других. Казалось, реципиент начинал получать удовольствие от процесса, а когда встроенный в капсулу сканер зафиксировал признаки возбуждения, она выключила звук.
Дальше работать не было смысла. Музыкант оказался слишком слаб психически. Настолько слаб, что это выводило из себя. Он не заслуживал тех средств, которые на него потратили. Персонаж с искаженной психикой не годился для слияния.
Вздохнув, она нажала кнопку вызова прислуги, и когда андроиды появились в дверях, небрежно взмахнула рукой в сторону капсулы.
— Откройте и верните это на Землю. Пусть все выглядит, как несчастный случай.
Исхакова поднялась со своего места и направилась к выходу, когда щелкнули запоры крышки и Гор выбрался наружу.
Она обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на музыканта.
Он стоял, держась за край своего мучителя, весь мокрый от пота и рвоты, расплескавшейся по одежде бело-розовыми хлопьями, и улыбался жуткой и вместе с тем наглой улыбкой.
— Госпожа Исхакова! Какая приятная встреча! — крикнул он ей, взмахнув рукой. — Не хотите ли подойти поближе, поздороваться?
Исхакова несколько удивленно и строго посмотрела на него. Жестом руки она остановила потянувшихся к Гору андроидов.
— Однако. Я думала, вас придется выносить отсюда в памперсе и на руках, а вы находите в себе силы иронизировать?
Громко цокая каблуками по керамической плитке, она медленно приблизилась к Гору.
— Что вы такое, Гор Энерджи? Скрытый маньяк-педофил? Детоубийца?
Гор запрокинул голову и зло рассмеялся.
— Так ты хотела, чтобы я в своей голове убивал детей? Какая же ты дура, Дина Исхакова.
Она вздрогнула, словно ей дали пощечину. Поджав губы, Исхакова развернулась и направилась к двери.
— Я убивал не детей! — крикнул ей в спину Гор. — Я убивал одну старуху, снова и снова! Вскрывал крышку камеры, выключал звук детских голосов и разделывал тебя на этом полу, как тушу. Вот что значит «творческий подход»! Слышала о таком?
Она снова остановилась, не оборачиваясь.
— Это невозможно, — то ли констатировала, то ли спросила у самой себя Исхакова.
— Было непросто, но все-таки я изменил картинку, которую ты старательно всовывала мне в голову. Под конец мне даже понравилось!
— Каким образом?
— Что именно?
Исхакова медленно повернулась к Гору. Впервые он увидел на ее лице ничем не прикрытый интерес вперемешку с недоумением.
— Каким образом вы смогли трансформировать транслируемую вам информацию?
Гор шумно придвинул к себе стул ногой и тяжело плюхнулся в него.
— А я расскажу. Но не просто так. Я хочу понять, что же, черт возьми, тут происходит! Информация в обмен на информацию. На мой взгляд, справедливая сделка.
Она задумчиво пошевелила бусы на груди. Тонкие брови сбежались на переносице.
— Верните его в капсулу и включите на час стандартную программу до-минор, чтобы был вежливей и сговорчивей. А потом помойте и переведите в релаксационную.
Сильные стальные руки схватили Гора и потащили со стула прямиком в вонючую от пота и рвоты капсулу, но на этот раз он не сопротивлялся — знал, что бесполезно. Набрав побольше воздуха, он готовился к новой порции психологического террора.
Крышка защелкнулась, и в капсуле раздался негромкий, размеренный звук, похожий на гудение. Сначала Гор даже удивился — после тех ужасающих звуков в начале этот гудок казался просто песней. Но потом он понял, что звук усиливается. Гудение становилось все настойчивей, и в какой-то миг Гор отчетливо увидел себя на рельсах подземного метро. Гул приближающегося поезда отдавался эхом в зале высадки пассажиров, чьи-то шаркающие шаги в отдалении означали, что он здесь не один. Но повернуть голову Гор не мог, как и не мог сойти с рельс. Он уже ощущал их вибрацию, еще немного — и из тоннеля вынырнет ослепительная пара глаз, и серебристый, похожий на вереницу вытянутых свинцовых капель состав размесит его в клочья. Гор пытался поднять ноги, пытался упасть вперед, чтобы как-то сползти с железнодорожного полотна — но, как это это бывает в кошмарах, не мог и пошевелиться. В это мгновение из темноты вынырнул поезд. Он пронзительно засигналил, и тогда Гор закричал. Удар передним краем лицевого вагона — и он оказался под составом. Тело пронзила ни с чем не сравнимая боль. Кости ломались, связки и мышцы разрывались в клочья — а он все еще был жив…
Темнота. Покой. И снова — отдаленное гудение поезда…
Гор умирал и воскресал снова и снова, пока его крик не свелся к одному единственному слову: «Хватит!»
Изменить транслируемую картинку он не мог, как ни пытался. Острая физическая боль мешала сосредоточиться, она постоянно отвлекала. А потом он потерял счет своим смертям.
Когда крышка капсулы открылась, Гор не сразу понял, где он, и что с ним происходит теперь. Андроиды выволокли его наружу и за руки потащили в соседнюю комнату, где, как оказалось, находился душ.