Отдана чудовищу
Шрифт:
Впервые в жизни я чувствовала себя красивой. И мне хотелось смеяться, любоваться собой. На завтрак спустилась в приподнятом настроение, прошла в кухню, где слуги готовили завтрак, а Константин раздавал команды.
— Доброе утро, — этот обычно хмурый мужчина по-доброму мне улыбнулся. — Хотите чего-нибудь?
— Да. Я хочу знать, что любит есть на завтрак мой муж, — мысленно повторила. Мой муж. И настроение поднялось ещё больше.
— Яичницу с беконом и томатный сок.
— Можно я сама приготовлю? — мне хотелось сделать первый шаг, отблагодарить
— Да конечно. Вы же хозяйка в доме, — я покраснела и посмотрела на вошедшую Машу. Выглядела она как побитая собака.
— Привет, — улыбнулась подруге.
— Ага, — хмуро произнесла она, наливая себе стакан воды. — Как первая брачная ночь? — Маша стояла за моей спиной, пока я ставила сковородку на плиту.
— Всё хорошо.
Я огляделась. Повар пошла в кладовку за овощами, Константин был занят тем, что проверял частоту бокалов. Достаточно далёко от нас. Никто нас не подслушивает.
— Ой, Машунь! — я блаженно закатила глаза. — Ты была права. Глеб он такой… такой… — меня захлестнула масса эмоций. Я не могла подобрать слов. — Он был так нежен. И мне кажется, он что-то ко мне чувствует. Просто не разобрался в себе. — Маша стала хмурой.
— Ты бы не очень-то мечтала на этот счёт. Не забывай, что он привел тебя силой. Угрожал отцу! Так хорошо трахал, что ты поплыла? — Маша была рассержена и говорила ужасные слова.
— Маш, что-то случилось? — я терялась в догадках почему она такая злая. Мне же было так хорошо, что я хотела сделать всех счастливее. На всех меня, конечно, не хватит, но хотя бы единственную подругу.
— Ничего, — она улыбнулась. — Я вчера маленько перебрала. В голове поселились тысяча дятлов. Я буду очень рада, если ты будешь счастлива.
Повинуясь порыву, обняла подругу и поцеловала в щеку.
— А где твои очки?
— Это самое странное. Они мне не нужны. Зрение восстановилось.
Константин, рассматривающий бокалы на свету выронил их на пол.
— Маша. Убери, — приказал он Подруга закатила глаза, но послушалась и ушла за веником.
Я выкладывала яичницу с беконом на тарелку, прикусив губы. Старалась, чтобы было красиво, украсила зеленью.
— Госпожа, — обратился Константин. — Это правда?
— Что?
— Ваше зрение. Оно правда вернулось?
— Да.
— Это невероятно!
— О чем вы?
— Видите ли. Есть древняя легенда. Об особом племени оборотней. Много веков назад была яркая вспышка света, — у Константина очень приятный баритон. Он говорил тем самым голосом, каким папа рассказывал мне сказки в детстве.
Я подпёрла подбородок рукой, оперлась на стол, чувствуя ностальгию по тем светлым временам и по папочке. Может Глеб разрешит мне навестить его?
— И девушка как раз в это время гуляла с новорожденной дочерью. Она была необычной. У нее была очень светлая, почти прозрачная кожа, сверкающая на солнце, — как у меня. — От яркой вспышки серые глаза девочки стали фиолетовыми. Говорят, что потомки этого ребенка обладают невероятной силой. Они способны вылечить и обратить в спять время, вернуть молодость. Но лишь тогда, когда встретят истинного, после первой брачной ночи. До этого у них ухудшается зрение. Олеся, скажите. Вы всегда носили очки?
— Нет. Лет с тринадцати.
— Вы особенная, Леся. Я думаю, вы как раз из того племени. Вы эликсир жизни. Неудивительно, что Мстислав захотел породниться с вами. На моей памяти ему лишь однажды встречалась такая девушка. Двадцать лет назад. Тогда я видел хозяина влюбленным.
— Я особенная? Вы ошибаетесь. Я обычная ничем не примечательная девушка.
— Вы себя не цените. Я никогда не видел столь необычной девушки. С такими фиолетовыми глазами и с такой белой кожей.
— Глеб так не считает, — со вздохом ответила я, чувствуя горечь на языке. Стерла крошки со стола, избегая смотреть Константину в глаза.
— Он просто избалован женским вниманием. Попробуйте его игнорировать. И вам лучше надеть очки и не стараться выглядеть лучше. Пусть он полюбит вас, такой, какой есть.
— А эта девушка, в которую, как вы говорите, был влюблен Мстислав. Где она?
— Она отказала ему. И сбежала. Хозяин очень долго искал её, но так и не нашел.
— Что ты пьешь? — Маша садится рядом со мной на кровать.
— Травки успокаивающие. По маминому рецепту, — отец мне отдал мамину тетрадь, как только я подросла. Сказал, что это наследство. Там были написаны рецепты на все случаи жизни. Я это не помню, но отец говорил, что мама была вроде знахарки. Лечила всех наших. Хоть оборотни практически не болеют, но депрессии подвержены. А больницы далеко. Правда, в тетради было не только это. Так же, рецепты афродизиаков и даже заговоры на импотенцию.
— А что случилось то? С утра была такая веселая, — я поставила кружку на тумбочку и легла на колени к Маше.
— Я ему завтрак готовила, старалась. А он отказался. Избегает меня. Как только увидит — идёт в другую сторону. Маш, так больно. Я впервые хотела кому-то понравиться. Мне начало нравится, что все так получилось, что сама судьба мне его послала. Влюбилась как полная дура! — с досады на себя саму, ударила по кровати. — Мне так плохо. Я так хочу, чтобы он снова на меня смотрел, как ночью. А кажется, он меня стыдится.
— Я тебя предупреждала. Не тешь себя глупыми иллюзиями, — Маша ласково проводила по голове, смотря куда-то перед собой. Она какая-то задумчивая и печальная. Я эгоистка. Говорю только о себе.
— А как тот охранник? Есть успехи?
— Какой охранник?
— Ну, в которого ты влюблена.
— А нет. Он меня не замечает.
— Странно. Ты то, в отличие от меня, красивая.
— Толку то? Как говорится, не родись красивой.
После того, как ушла Маша, пришел Константин. Несмотря, на всю его напускную строгость, он мне нравился. Я видела, что он по-доброму ко мне относится. Он мне чем то напоминал отца, по которому я очень скучала. Я встретила его искренней улыбкой.