Отдай свою душу
Шрифт:
— Я рада за вас с Женей, — хитро смотрит, немного прикусив нижнюю губу. — Он очень хороший и сильный. Такой же как ты и даже не думай отрицать! Эндж, вы как опора друг для друга и вместе сможете всё!
Беру её руку и прижимаю к лицу. Верю. Всё будет именно так!
Не хочу затрагивать эту тему, но она меня сильно беспокоит. Понимаю, что Свете не понравится, но все же решаюсь спросить о Егоре. Задумывается.
— Ты знаешь, я не могу сказать о нём ничего плохого, если не считать нашей последней встречи, которая наглядно показала мне его темную сторону. Ты не
Отрицательно качаю головой.
— Возможно, я ошибаюсь… Но мне очень хочется верить, что он может остановиться в последний момент… — отводит глаза в сторону, плотно сжав челюсти.
— Хватит о грустном, — подскакиваю я, — помоги-ка мне лучше составить завтрашний маршрут.
Взгляд на телефон. Пусто.
***
Укладываю сыновей, чётко зачитывая инструкции от Матвея Ильича. На всё кивают, со всем соглашаются… Гены, мать их! Но я то знаю, во что обычно превращается наша увеселительная прогулка — снос башки, неуправляемая активность, ноль реакции на любые просьбы и уговоры, истерики по поводу недоступности желаемого… Но, ведь, они повзрослели, да и отношения наши улучшились… Пусть этот раз будет попроще… Пожалуйста! Показываю им наш со Светой план одобренный Матвеем Ильичом. Взоры сразу же притягивает аттракцион "Суперболид", их мечта с трехлетнего возраста, теперь им пять и он, наконец-то, доступен. И оставлен тоже на конец, при условии подчинения правилам и хорошем поведении. Двойное недовольное сопение. Ну, а вы как хотели? Моя улыбка коварна и цинична.
— Спокойной ночи, мои солнышки!
— Если мы солнышки, то мы не сможем спать! — Петя.
— И вообще не должны! — поддерживает Федя.
— Тогда медвежата? Осень, пора впадать в спячку?
— Нет, а как же Новый Год? Это же до весны! — Федя.
Ещё пять минут обсуждений несчастных медвежат и жестокой природы, которая лишает их всего самого прекрасного и удивительного. Сходимся на просто "моих хороших", им ничего вроде и не мешает, и спят адекватное количество времени.
Двенадцать. Сообщение.
— Привет, родная, соскучился до одури, но работы ещё на полночи и завтра столько же. Не стал звонить. Услышу голос и пошлю всё к черту. А нам нельзя. Ты же понимаешь, Эндж, всё, чтобы потом когда, где и сколько захотим… Люблю тебя, милая…
Опять не доступен.
— Жень, у меня же пацаны под боком, и учусь я не по дням, а по часам, сам видел… Все понимаю… ты просто давай о себе знать… чуть почаще… Чтобы я не начала считать тебя самым прекрасным сном, галлюцинацией, миражом… Люблю тебя, мой хороший!
Отправить.
Забираюсь с головой под подушку. Боже, прости меня за все те просьбы, которыми я бомбила тебя из-за Ромки. "Хочу-хочу-хочу его для себя!" Пусть просто у Жени всё будет хорошо… Пожалуйста!
Глава 20
Евгений
Лёгкое дуновение свежего горного ветра. Свет яркого утреннего солнца. Неплотно прикрытые глаза. Ресницы готовые взлететь в любой миг, приоткрыв для меня другой мир — твой мир… Губы, которые способны дарить
— Женя, — твёрдое пожатие плеча, — в душ. У нас ещё работы на пару часов. Отмена завтрашнего выходного не должна перерасти в него же только на работе, а поэтому никто не должен остаться без задания.
Взгляд на часы… Хм… Регина дала мне сорок минут… Сорок минут с Энджи, хоть и в дрёме… Выдаю нечто неразборчивое в ответ, направляясь смыть с себя усталость и тяжесть этого долгого дня. По времени он закончился, по факту может длиться хрен знает сколько и, ведь, не поинтересуешься, потому что будешь бродить по замкнутому кругу…
На автомате беру телефон, проверяю. Я попросил Энджи не отвечать. Голос, как сигнал к действию, выстрел стартового пистолета. Желание чувствовать её рядом итак бьёт все рейтинги потребностей моего организма. А это значит — импульсивность, несобранность. Слишком дорогое удовольствие, которое нынче мне не по карману. Но когда я вижу ответ…
Может я опять допустил ошибку и мне наоборот нужно, чтобы она сейчас сидела у меня на коленях, прижавшись как можно плотнее, и делала то, что получается у неё так естественно… любила меня…
Угу, Рудов, а пока взял себя в руки… в одну тоже пойдёт… и попробуй расслабиться…
***
Регина уезжает. Я остаюсь. Тратить полтора часа на дорогу сейчас нецелесообразно. Диван в кабинете совсем неплох и куплен как раз для таких случаев.
— Энджи, люблю тебя…
Так, что пальцы сводит от невозможности провести ими по твоей коже, сильно, губоко, чтобы след сохранился на дольше…
Отправить.
— М-м-м… Не сон! Я тебя тоже… Женечка…
— Эндж…
Придет и на мою улицу праздник… я буду дразнить тебя столько, что умолять прекратить станет твоей единственной мыслью, сладкая…
— Я больше не буду… пока не буду… Завтра только отчёт из парка. Можно?
Тебе можно всё…
— Да… Он все-таки нашёл время на детей?
Эгоистичный мудак…
— Я иду с детьми, а не с ним… Я бы сказала тебе ещё кое-что, милый, но тебе ещё спать…
Удар под дых, выбивающий воздух из легких и не дающий вдохнуть.
— Уже сказала… Теперь вообще не усну…
— Уснешь! Пока, родной, до завтра… И не забудь, ты — не сон, ты просто мой!
— Э-э-эндж!..
И ты моя, детка, уже до конца!
— Всё, — звук поцелуя, который со скоростью света пересекает пространство и растекается у меня по губам…
— Люблю…
В пустоту.
***
Регина — ведьма, выглядит как после двухнедельного полноценного отпуска — свежа, подтянута и готова свернуть горы. Если не воодушевляет, то зависть вызывает точно. Не переживаю. Девяносто процентов моих сотрудников — мужчины, первое для них. Оставшиеся десять — женщины, которые присоединятся к сворачиванию гор, чтобы стать такими же.