Отдай свою душу
Шрифт:
Подведение итогов. Извиняюсь и отхожу ответить на звонок Регины. Зная её, понимаю, что ждала до последнего. Кратко обрисовываю ситуацию и предпринимаемые действия.
— Рудов, бл. ть! — зависаю. — Выпорю обоих и тебя, и Энджи! Быстро дай мне Верова. И я уже отправила к тебе Григорьева, возьмешь с собой и будешь следовать каждому его слову!
Передаю телефон Ивану Сергеевичу.
— Здравствуй, Регина! — чуть спустя. — Спасибо!
А потом пять минут гробового молчания. И такого же установившегося в комнате.
— Спасибо, дорогая! — возвращает
И жёстким чеканным голосом:
— Герасимова и Свиридовых вычеркиваем. Ты, — взгляд на меня, — сначала к отцу, затем к Пороховым, твой Григровьев в курсе. Ломаем всё, что можно и нельзя у Игоря Саввича, все контакты дочери на проверку.
И уже выйдя из кабинета:
— Эндж, мне нужно с тобой поговорить!
Я так и не успеваю с ней увидется, Григорьев уже ждёт за воротами.
Он пересаживается ко мне и вводит в курс дела. Заезд к отцу, надеюсь, чистая формальность, чтобы исключить его окончательно. Пока мы с Беловым выясняли подробности произошедшего, отдел Владимирова при непосредственном участии Регины занялся аналитикой. И выводы, к которым они пришли с большей долей вероятности указывают на Порохову. Но… я не рассказывал Регине о произошедшем в универе. То, что последовало за ним было настолько остро и упоительно, что напрочь вытеснило это недоразумение. А это значит…
— Информация о стычке Энджи с Пороховой от Герасимова?
Утвердительный кивок.
— Если бы вы раньше рассказали об этом конфликте, можно было бы предпринять превентивные меры.
Я не до конца понимаю, о чем он говорит и прошу пояснить…
Обычные бабские разборки?!! Энджи, ну, почему ты не рассказала мне? Почему Герасимов знает больше, чем мы все вместе взятые? А эта тварь угрожала ей прямым текстом…
— У неё однозначно какое-то психологическое расстройство, какое смогу сказать только после общения, — докладывает мне Григорьев. — Ваша задача Евгений Егорович помочь мне, но не вмешиваться. Если заказ её рук дело, то только от неё и зависит жизнь мальчика.
Жизнь мальчика… Меня скручивает так, что я притормаживаю, боясь не справиться с управлением. Мгновенный звонок из машины сопровождения. Успокаиваю. А Федор так и остаётся перед глазами, как тогда в спальне в своём детском отчаянном желании сделать хоть что-нибудь, чтобы дорогому ему человеку не причинили боль… Насколько они с Петром похожи, настолько и различны… Он внимательнее, вдумчивее, его показательная уступчивость на самом деле простой блеф, он всегда добивается того, что ему нужно. Мой первый страх, что он слабее Петра, на самом деле не имеет под собой оснований, а поэтому ты справишься, Федор. И мы с тобой начнём ещё раз всё с самого начала!
— Я понял, Михаил Семенович.
Уже в сумерках останавливаемся перед домом отца. Ворота открываются через полминуты… Меня ждут… Если это он… нет, стоп, я на дам себя накрутить…
Надеюсь тебе полечало… Смотрю на унылый, изнывающий в своем гордом одиночестве дом полностью очищенный от розовых кустов. Мне всё равно, они были лишь напоминанием, что та часть моей жизни была настоящей. Теперь она у меня есть. Надеюсь, что есть и, пожалуйста… пусть будет!..
Он пил… Воскресный вечер, почему бы и
— Ты скор! Правильно подобранная мотивация и человек уже согласен на то, на что, казалось бы, буквально полчаса назад и под страхом смерти не согласился… Правда, думаешь, я стал бы размениваться на сопляков? При сомнительной заинтересованности в них собственной мамаши… Если бы мне нужно было достать их деда, то — да! Да и то, пожалуй, побрезговал… А кто-то, похоже, нет…
Пристально меня рассматривает.
— Что, девчонке вправили мозги? И ей уже не похер? Ах, ну, да! У них же теперь Света в пожизненном пользовании… Мне, значит, было нельзя… Не важно с кем, лишь бы не со мной, так?
— Ты знаешь ответ.
— Ты никогда не простишь мне мать?
— И этот ответ ты тоже знаешь…
— Пошёл вон из моего дома! — стакан с недопитой тёмной жидкостью со всей силы во что-то врезается, но я уже не вижу этого…
Значит, Порохова, это точно ты, больная сука! Вылетаю из дома, они практически соседи, на машине меньше пяти минут. Григорьев ещё раз напоминает стратегию беседы и просит держать себя в руках. Угу… держу, но как только Федор окажется дома, они сомкнутся на её глотке…
Подъезжаем. Проблема может оказаться в том, что нас просто не впустят. Но, нет. Хозяин дома. А мы, вроде как, до сих пор партнёры… Встречает даже чересчур благодушно, на просьбу переговорить с дочерью лукаво подмигивает.
— Дело молодое, самое время! — и хохотнув удаляется, обещая присоединиться к нам немного спустя. Похоже он совсем не в курсе того, чем на досуге промышляет его наследница. Григорьев со мной, его присутствие не замечают, мало ли, может личный помощник, а может ювелир приехал специально, чтобы снять мерки для будущего обручального кольца… Да-да, выкусите!
Алина, опять полуголая и с победной усмешкой на губах. Разваливается в кресле, вытягивая длинные ноги таким образом, чтобы мне стали видны её трусы. Хочется блевать, желательно на неё…
— Женя, я так рада, что ты всё осознал и нам теперь ничего не мешает узнать друг друга получше.
Выдаю извинения чётко придерживаясь сценария Григорьева. Порохова получает то, что хочет — внимание! Упивается им и даже, кажется, возбуждается… Григорьев плавно вклинивается в беседу. Первая её реакция отмахнуться, но он так ловко втягивает ее в разговор, не оставляя ей шанса переключиться на меня. И все настолько идеально, что даже я проникаюсь идеей всепрощения и любви к ближнему. Но… вдруг лицо этой стервы моментально меняется, становясь холодным и презрительным.
— Жень, нахрена ты притащил сюда этого мудака? У нас, ведь, и без него все прекрасно! — кривит губы и морщит лоб.
И сразу Григорьеву, как будто не своим голосом:
— Я хожу к психологу уже семь лет. Подобная чушь меня давным-давно не трогает.
И опять мне:
— Скажи ему чтобы ушёл! — требует она. — И я покажу тебе, на что я способна.
— Отпусти Федора.
— Не понимаю, — во все зубы лыбится она, — Кто это? И зачем мне это делать?
Смотрю на ажурную кочергу возле камина и думаю, как засадить этой стерве про меж глаз!