Отдел 15-К
Шрифт:
— Хрень выходит — почесал затылок Пал Палыч.
— Хрень — согласилась Вика.
В остальных квартирах была та же картина, с той разницей, что след был слабее, а то и вовсе еле различим.
Через пару часов оперативники собрались у автобуса, чуть поодаль, злобно зыркая на них, топтался участковый.
— След есть — зацепок нет — мрачно сообщил всем Пал Палыч — Ну, если только Герман нас не порадует. Гера, что у тебя?
Герман с чувством превосходства окинул коллег и, задрав нос, сообщил -
— Есть кое-что. Пока вы по этажам шныряли, я с бабой Леной познакомился,
— Наблюдательница? — обрадовался Пал Палыч.
— Она — кивнул Герман — Кто пришел, кто ушел, кто в лифте сикает, кто шалава — все знает.
— А что еще знает? — Пал Палыч потер нос ладонью — Не тяни!
— Про уже ушедших много чего, но не это главное. Когда второй чайник допивали, она мне поведала, что банкир — ворюга Старовойтов, что с четвертого этажа, сам не свой второй день. Раньше-то чуть свет на работу бежит, а тут, как алкаш какой-то прямо, второй сутки водку хлещет.
— С чего бы это? — сузила глаза Вика — Ой как странно!
— Вот и баба Лена не понимает — кивнул Герман — А он ей не рассказывает. Она со всей душой сегодня с утра к нему подошла, когда тот из магазина с водкой шел, так банкир ее только по матушке послал, чем окончательно убедил бабулю в том, что совесть его замучила, за то, что он народные денежки себе в карман положил.
— Так если он серьезный банкир, куда его охрана смотрит? — удивился Колька.
— Какой серьезный? — повертел пальцем у виска Герман — Ты вокруг посмотри, откуда тут серьезные банкиры. Пробил я его уже, начальник валютного отдела в небольшом банке, квартира куплена в ипотеку.
— Так может на работе проблемы? — предположил Пал Палыч — Дебет с кредитом не сошелся, вот он и забухал? В преддверии неминуемой расправы?
— Ну, тут я не знаю — развел руками Герман — Пошли к нему, да все и узнаем, других версий все равно нет. Только погодите минутку, я за микроавтобус отбегу — все-таки мы по чайнику каждый выдули!
Банкир открыл дверь своей этажной секции тогда, когда надежда на это уже пропала, а звонок уже не звонил, а еле курлыкал.
Перед оперативниками стоял покачиваясь мужчина лет тридцати. С свежей щетиной, в заляпанной пятнами когда-то довольно дорогой сорочке и в трениках.
— Колоритен — оценил его Герман — Красив. Пошли пообщаемся.
— Вы кто? — промычал мужчина.
— Мы… — начал было Герман, видимо собираясь выдать очередной перл. Но Пал Палыч не дал ему это сделать, сунув мужчине под нос удостоверение.
— Следственный комитет, позвольте нам войти.
Мужчина сделал мужественную попытку протрезветь, вроде даже попытался выдать что-то по ордер, но после махнул рукой и побрел в свою квартиру. Оперативники тут же двинулись следом за ним.
— Есть след — заявила Вика, едва перейдя через порог — Совсем свежий.
— Стало быть, не зря ты чай пил — сообщил Пал Палыч Герману — В цвет вышел.
— Или — гордо ответил ему Герман.
А вот попытки разговорить банковского служащего к успеху не привели — он отказывался трезветь, знай только плакал, да бессвязно причитал,
— Да пес с ним — минут через двадцать махнул рукой Пал Палыч — И так все ясно — ему давят на психику, видать с этой Леной что-то не то у этого буржуина вышло, ну и таким образом к суициду подводят. Его сейчас в петлю любой из нас, если по уму разговор повести, может отправить, а там еще и на психику прессинг неслабый. Опять же, если мы все верно понимаем, вид тех, кто на психику давит.
— Вот так они в три дня народ и ломали — закончила его мысль Вика — Только все равно непонятно — почему след только до двери, а?
— Не знаю — Пал Палыч пожал плечами — Колдуны на месте тоже не стоят, прогресс и все такое… Ладно, по расстановке. Герман, дуй за аппаратурой,
Через полчаса Кольке был выдан микрофон с наушником, маленький совсем, он таких даже в кино не видел, и выданы инструкции.
— Как бы что ни было, нынче ночью к нашему финансисту придут, и вот тогда мы все равно узнаем, что к чему — путанно, но уверенно сообщил ему Пал Палыч — Что до тебя — дуй на черный ход, этаж на двенадцатый, чтобы быть в аккурат посередине дома, и жди там сигнала. Когда начнется, Вика этого хмыря все равно вычислит и тогда ты пулей летишь туда, куда я скажу.
Дом был конечно неплохой — признал Колька. Черный ход был теплый, все стекла были у него на месте, не то что в его двенадцатиэтажке. Там бы он за то время, что ждал команды, сто раз бы околел. И еще есть очень хотелось, Колька бутерброды, что на столе остались, раз сто, наверное, вспомнил.
И, понятное дело, очень скучно было. Он и пистолет собрал — разобрал несколько раз (все-таки местами в отделе был бардак. Оружейки не было вовсе никакой, на вопрос же 'Где хранить оружие?', Ровнин только рукой махнул и сказал Аникушке, чтобы тот Кольке маленький сейф спроворил. Колька теперь все время переживал — не случилось бы чего с табельным 'Макаровым'), и в телефон поиграл, остановившись, когда деление приблизилось к красному сектору, потом послушал каких-то влюбленных, целовавшихся этажами тремя ниже.
На Москву опустилась ночь, влюбленные ушли и даже лифты почти перестали шуметь за стеной — жильцы укладывались спать.
Кольку тоже потянуло в сон, он моргал все чаще, то и дело сидя с закрытыми глазами по минуте — другой.
— Восемнадцатый этаж! — рявкнуло внезапно в ухе — Бегом, мы тоже туда. Герман, ты нужен здесь, не дай этому придурку в окно сигануть, в крайнем случае по башке ему вдарь! И еще — амулет на тебе?
— На мне — послышался голос Германа — Никак гости?
— Они.
Разговор Колька дослушивал, уже несясь прыжками вверх, перепрыгивая по три ступеньки за раз.
На этаже уже стояла очень серьезная и бледная Вика, которая приложила указательный палец правой руки к губам, а левой показала на одну из квартир на этаже. Она, кстати, отличалась от других — вместо привычной уже металлической двери, тут была простая, обычная, обтянутая дермантином.
С шипением раскрылись двери лифта и из него вышел Пал Палыч, который сразу глянул на Вику. Та и ему указала на дверь.