Отдел 15-К
Шрифт:
Около двери он развернулся, обозрел вновь вытянувшегося Кольку и посоветовал ему -
— Ищи себе новое место службы, сынок, поскольку эту дыру я скоро бульдозерами с землей сровняю. А Ровнина вашего я закрою, причем на такой срок, что мало ему не покажется. Он думает, что со мной, с Илюшенкиным вот так можно разговаривать и это ему сойдет с рук? Мы, сибиряки, народ такой — коли нас не уважил, будь готов к тому, что зубы в кулак собирать придется!
И разъяренный сибиряк — погононосец покинул отдел.
— Как бы он и
— Да ну, пугает только — Тит Титыч снова стал видимым — Те, которые стращают, они не опасны, это как собаки, что телегу облаивают. Пес лает — а телега едет. Вот кабы он с улыбочкой с нашим Олегом Николаевичем попрощался, да с такой же улыбочкой отсюда вышел — вот тогда бы страшно было. А этот как самовар — пыхтит, пыхтит, а что толку… Разве только что удар хватит, но это вряд ли, такие как он по земле долго ходят, на беду хорошим людям.
— Да и как он нашего шефа закроет? — раздался голос Германа, который неслышно подошел к Колькиному столу — Армейский генерал, сапог… Кабы он по внутренней службе шел, ну, или хотя бы по налоговой линии — тогда ладно. А здесь-то кто? Даже не переживай.
— Я за Олега Николаевича волнуюсь — пробурчал Колька.
— Ну, полагаю, что он свои проблемы решит сам — заметил Герман — А ты, мой юный друг собирайся, хорош тебе архив требушить да нормативку изучать. Пойдем, друг Николявичус, сегодня ты хлебнешь со мной вольного воздуха практических занятий! И место-то нам какое нынче для выезда перепало, а?
— Какое? — Колька от любопытства аж глаза выпучил.
— О, брат — Герман зажмурился, вроде как от удовольствия — 'Склиф'!
— Батюшки — святы — всплеснул руками Тит Титыч — Никак опять масоны?
— Какие масоны, Титыч? — реготнул Герман — Откуда им взяться? Серьезные 'вольные каменщики', вымерли уже давно, как мамонты. А те, которые остались, это давно уже не масоны, а так… Они что-то вроде геральдических контор, которые за небольшую денежку тебя хоть князем, хоть герцогом сделают. Шапито, одним словом.
Колька не стал дослушивать диалог оперативника и призрака, метнулся за курткой и шапкой, сунул ноги в сапоги, лязгнув дверцей сейфа, достал из него пистолет и запасную обойму (в очередной раз подивившись простоте местных нравов. Впрочем, он уже начал понимать, что в этом доме пропасть просто так ничего никуда не может) и встал у входной двери, ожидая Германа.
— Так что, Титыч, бросай ты свои давно устаревшие воззрения — назидательно закончил свою тираду оперативник — Нет никаких масонов.
— Не говори 'гоп' — тонко улыбнулся старик и истаял в воздухе.
— Не переубедишь его — махнул рукой Герман — Они тогда, в девятнадцатом веке, и знали только двух основных врагов — масонов да киевских ведьм. Золотые времена были…
Колька не знал, чем прославились киевские ведьмы, да и про масонов он мало чего знал, но послушно покивал головой.
— А
— Народ там помирать начал — Герман уселся поудобнее, приоткрыл окошко, вдохнул стылого февральского воздуха, закурил и только после этого завел машину — За полторы недели восемь человек, и все от сердца, чуть ли не в одной палате. И отметим отдельно — абсолютно самостоятельно, без хирургического вмешательства.
— Так там место такое — удивился Колька — Чего ж еще там случаться-то может? Это же больница, вот народ и мрет.
— Есть такое — оперативник вырулил со двора в переулок, а после на Сретенку — Но, когда эти смерти идут серией, да еще и с одинаковыми признаками — это, знаешь ли, заставляет задуматься, и не только о вечном. И потом — нам сказали отработать — мы взяли под козырек.
— Их кто-то убивает? — у Кольки загорелись глаза.
— Не факт, но когда речь идет о больнице с такой богатой историей в прошлом, как у 'Склифа', все надо десять раз проверить — Герман резко тормознул и ударил по сигналке руля — Вот же блин, как людям жить-то не хочется!
Колька поднялся с пола машины, на который его сбросило экстренное торможение, потер лоб, которым обо что-то приложился, с долей уважения проводил глазами отважную старушку, из-за которой чуть авария не случилась, и которая еще и погрозила Герману кулаком, а после поинтересовался -
— А чего мы пешком не пошли? Здесь идти-то десять минут…
— Если есть транспорт — надо его использовать — назидательно сказал Герман — Ибо нефиг ему просто так стоять на месте.
Колька промолчал, хотя по его глубокому мнению на своих двоих все равно быстрее бы вышло.
— Вот, Николай — приткнув микроавтобус в переулке, Герман подвел Кольку к главному входу больницы — Это собственно и есть 'Склиф', место легендарное и прославленное, историческая достопримечательность города, между прочим.
— Да я здесь был — Колька шмыгнул носом — У нас здесь по судебной медицине…
— А, ну да — Герман двинулся к входу — Я и забыл совсем, что сюда курсантов водят на практикум. И как, не торкнуло тебя?
Колька промолчал, поскольку хвастаться было особо нечем. Тогда, в прозекторской, пропахшей формалином и еще невесть чем, он чуть не сомлел. Впрочем, из его группы только двое держались бодряком в этом невеселом месте, но это была пара курсантов, которые до учебы успели послужить в 'горячих точках' и их напугать или удивить чем-либо было крайне затруднительно. Надо отдельно отметить, что они вообще существовали наособицу от группы, ни с кем ни сходясь и особо не рассказывая, где были и что видели. Даже после получения дипломов не пошли со всеми выпивать в ресторан, как-то незаметно исчезнув из зала, где происходила церемония.